Подслушанная сказка

Подслушанная сказка

Авторы:

Жанры: Современная проза, Самиздат, сетевая литература

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 1 страница. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Подслушанная сказка


Вероника Батхен

ПОДСЛУШАHHАЯ СКАЗКА

"Они шли ниоткуда, не зная куда,

Творя свое волшебство..."

Тикки Шельен

Как приятно мечтать, бродя наугад по городу, сравнивая и различая медовую древность Иерусалима и призрачную правильность черт Петербурга, пыльную яркость Москвы и раскинутую вширь ветхость Казани. Сказка таится за сломанной веткой, щурится из сонных окон, прячется в лабиринтах дворов. Можно почувствовать себя хозяином кукольного театра, выстраивая сюжет по случайно подслушанной фразе, чертам незнакомых лиц, силуэтам событий. Взять хотя бы любовь - невозможную здесь и привычную в книгах. Я никогда не встречала людей, полюбивших друг друга с первого взгляда, но... Подземный переход, полутемный, сырой, чуть затхлый. Старушки с газетами и сигаретами, яркие ларьки, забитые бесполезными мелочами, суетливые люди, спешащие по своим личным делам. Девушка с гитарой у стены. Крупная блондинка, некрасивая но пластичная, меняющая маски по песням. Голос занимает собой пространство, заглушая шаги и двери, летая от смеха до крика. Люди собрались вокруг, кто-то пьяно подхрипывает, кто-то смотрит с ленивым интересом, вертя в руках скомканную десятку. Парень из круга. Лохматый, нервный, с кривой улыбкой, слушает полузакрыв глаза. Это то что было. А что могло быть? Он - петербургский бродяга, хиппи и музыкант. "Широко известен в узких кругах" - ехидничала бывшая жена, уточняя затем - в каких именно. Золотые руки, светлая голова, естественно без царя в ней. Мир прекрасен, если не обращать на него внимания большего, чем он стоит. Люди тоже. Дом - наверное где-то есть, но в дороге куда интересней. Бутылка пива всегда в кармане. Hа загруженных воду возят - не вешай нос! Кстати, а ты куда и откуда? Она приехала из провинции, окраины, гребеней - как еще назвать родной медвежий угол? Пела всегда, сколько себя помнила. Дома - глушь и тоска беспросветная, оазис культуры - разворованная библиотека. В шестнадцать лет ушла по стране, пела на стоянках дальнобойщиков, в придорожных кафе, на улице. Репертуар - джаз и старая эстрада - позволяет заработать на жизнь. Свои песни пока не поет. В город попала случайно. Одна. Hочевать планирует на чердаке - во-он на той улице вполне себе чердак... Да бог с ними с крысами - не съедят! Забросив рюкзак и гитару к его знакомому, они сутки кряду бродили по городу - как положено в романтическом каноне любовь свалилась на них снегом с крыши. И удивительно, что ее не узнали сразу. Впрочем чудо порою страшно назвать по имени. Зато им достались первые звездочки снега, корочка льда под ногами, восхитительно горячий, ароматный дымящийся кофе в тихой проулочной забегаловке - такие еще остались... Конечно стихи, конечно байки из жизни - поиск общих нитей, связанных сильнейшим из заклинаний "а помнишь...". Утренний эскалатор после бессонной ночи - уже вдвоем на одной ступеньке. Случайный ночлег с попыткой заснуть поодиночке. И снова бродить. Через два дня они вместе уехали в Питер. И уже тогда - первый звонок - чуть не погибли на трассе. У водителя пробило правое переднее колесо, машину вынесло на встречную полосу, еле успели затормозить. В Питере они осели на квартире у чьих-то друзей до весны. Ходили гулять, целовались у каменных львов, считали фонари на Фонтанке, работали в переходе. И писали, и пели как никогда. Будто каждому из них в жизни не хватало именно второй половинки, чтобы увидеть мир и суметь о нем рассказать. Слова выхватывались из воздуха, ноты сами сидели на струнах. У него даже изменился голос, чуть слишком высокий раньше, обретя раскатистую глубину звучания. Первый квартирник прошел на ура, люди терли глаза - куда раньше смотрели. Впрочем, поражал даже не прорыв дара - само существование этой пары казалось чудом. Любовь отражалась в протянутой чашке чая, подкуренной сигарете, поднятом с пола колечке - что же говорить о глазах. Они были вдвоем но не вне, втягивая всех мимохожих в свое счастье, и удивительно ли, что рядом с ними заядлые одиночки собирались в стайки по двое, вечные меланхолики учились смеяться, а циники засовывали свое ехидство в места к описанию не предназначенные. Люди тянутся к счастливым, и естественно вскоре они оказались в центре тусовочной жизни. Концерты шли один за одним, все с большим успехом, потихоньку собралась группа, к весне записали альбом. Hо маятник движется не только вперед. Люди, волею случая приблизившиеся к этой паре, жили ярко, как говорится со всей души. Hо один из друзей остался инвалидом, пытаясь спьяну покончить с собой, другой вылетел в армию из института, третья влюбилась - отчаянно и безответно. Мир колебался, пытаясь растащить их в разные стороны света. Он, поняв что действительно любит, испугался - что взять с бродяги - и запил. Она понесла было, но нарвалась на гопников, была жестоко избита и скинула плод. Очухавшись после больницы узнала о случайной измене, попыталась не простить. Он плюнул, уехал куда глаза глядят, вернулся через неделю, не найдя в себе силы быть вдалеке. Так повелось... Он молча хлопал дверью, она не приходила ночевать. Он ушел в работу, она - в леса. Он сломал ногу, она разбила гитару. Второй альбом вышел еще лучше первого - писали запоем. Странно и страшно было теперь смотреть на них со стороны - так могут мучить друг друга только любящие. Их мир казался калейдоскопом - краски событий без полутонов. Алая встреча, зеленый дом, черная бессмысленная обида, густо-синие акварельные сны. Они жили - полной грудью, во весь опор, без оглядки на завтрашний день! И пожалуй единственным доказательством реальности бытия стали песни, самиздатом ушедшие по стране. Их пели, не зная об авторах, и не замечая - сначала преломления света вокруг, чуда пришедшего в дом. Я не хочу думать что струна, связавшая эти души, когда-нибудь лопнет, поэтому не знаю что будет дальше. Впрочем... Закончив песню, девушка пускает по кругу шляпу, закуривает сердито - на гитаре лопнула струна. Парень подходит, смотрит что с инструментом, пытается подвязать обрывок... Девушка не выспалась и устала, парень с похмелья. Пара слов - даже не резких, безразличных... Пустые взгляды, взмах руки на прощание... Девушку задержали через полчаса - родители подали в розыск на блудное чадо - и с попутным поездом отправили домой. Она помирилась с семьей, поступила в театральное училище в ближайшем крупном городе, не закончив курса вышла замуж вполне удачно, ждет второго ребенка. Парень уехал в Крым, попытался спиться - не позволила печень. Пара случайных романчиков, новые знакомые, место второго вокала в новой группе. Часть его песен вошла в репертуар, группа пользуется широкой известностью в узких кругах. Одну вещь прокрутили по радио. С некоторым успехом съездили в уличные гастроли по Европе. Его стихи скоро выйдут в некоем толстом журнале. Все хорошо. Впрочем... И так до бесконечности можно сплетать сюжеты, тасуя колоду чужой судьбы. Они могли переспать и разбежаться, погибнуть в машине (фу, как мелодраматично), попасть на летающую тарелку, просочиться в канализацию... Просто не заметить друг друга. Хотя в это не верю - шанс на хэппи-энд остается всегда. Венок из флердоранжа и прослезившиеся родственники... А на улице холодно, солнце вот-вот зайдет. Еще немного по бульвару - последние минуты заката просто нельзя упустить - и домой. Выпью крепкого сладкого чаю с жасмином, вымою посуду, сготовлю ужин. А завтра снова бродить и мечтать, если хватит времени на прогулку.


С этой книгой читают
Пойди туда – не знаю куда. Повесть о первой любви. Память так устроена… Эссе, воспоминания

Книга Николая Крыщука состоит из двух разделов. Первый занимает повесть «Пойди туда – не знаю куда» – повесть о первой любви. Любовь, первый укол которой, страшно сказать, герои почувствовали в детстве, продолжается долгие годы. Здесь речь идет, скорее, о приключениях чувств, чем о злой роли обстоятельств. Во втором разделе собранны эссе и воспоминания. Эссе о Николае Пунине и Лидии Гинзбург, воспоминания о литературной жизни 70-х годов и первого десятилетия века нынешнего. Читатель познакомится с литературным бытом эпохи и ее персонажами: от Александра Володина, Сергея Довлатова, Виктора Конецкого до литературных функционеров издательства «Детская литература», ленинградского Союза писателей, журналов «Нева» и «Аврора», о возрождении и кончине в начале 90-х журнала «Ленинград», главным редактором которого был автор книги.


Муза

1967 год. Оделль Бастьен поступает на работу в Скелтоновский институт, и одновременно начинается ее роман с Лори Скоттом.1936 год. Олив, дочь арт-дилера Гарольда Шлосса, тайком пишет картины. В Малаге, куда ее семья приехала из Англии, она встречает художника Исаака Роблеса – это ее первый роман.Сестра Исаака, Тереза, искренне желая помочь Олив поверить в свой талант, решает выдать ее работы за картины своего брата, а Гарольд Шлосс берется их продать. Так в одночасье к Исааку приходит слава.Спустя 30 лет его картины пользуются популярностью и стоят бешеных денег.


Долгота дней

Дилогия «Долгота дней» состоит из двух частей. Одна — собственно романное тело. Вторая — новеллы, автором которых является один из персонажей романа. Романное тело представляет собой сказку о войне. Собрание новелл, напротив, выдержано в духе реализма.Рафеенко с легкостью соединяет казалось бы несоединимое, использует дерзкие риторические приемы, щедро разбрасывает по тексту аллюзии, цитаты и перефразировки. Все его бесшабашные чудеса не просто так, а с намерением, с идейной подоплекой, за ними кроется четкая система представлений об устройстве мира и отношении к нему.


Посеянным в огонь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Плешивый мальчик. Проза P.S.

Мало кто знает, что по небу полуночи летает голый мальчик, теряющий золотые стрелы. Они падают в человеческие сердца. Мальчик не разбирает, в чье сердце угодил. Вот ему подвернулось сердце слесаря Епрева, вот пенсионера-коммуниста Фетисова, вот есениноподобного бича Парамота. И грубые эти люди вдруг чувствуют непонятную тоску, которую поэтические натуры называют любовью. «Плешивый мальчик. Проза P.S.» – уникальная книга. В ней собраны рассказы, созданные Евгением Поповым в самом начале писательской карьеры.


Посвящается Хлое

Рассказ журнала «Крещатик» 2006, № 1.


Ландыши

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лечение собак

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Памяти Тургенева

«Русские не могут рассчитывать на долголетие, особенно – писатели. Давно уже вычислено, что средняя цифра жизни русского человека умственного труда – что-то вроде тридцати шести лет. Не шестьдесят пять, а по крайней мере век покойного канцлера князя Горчакова пожелал бы каждый Тургеневу, но и с той же бодростью, с тем же здоровьем. А ведь страдалец, уснувший в Буживале, мучился около двух лет в страшных болях…».


Печальная годовщина

«День 22-го августа 1883 года, который сегодня вся истинно грамотная Россия вспоминает с сердечным сокрушением, не мог не вызвать в нас, давно знавших нашего великого романиста, целого роя личных воспоминаний…Но я не хотел бы здесь повторять многое такое, что мне уже приводилось говорить в печати и тотчас после кончины Ивана Сергеевича, и в день его похорон, и позднее – в течение целой четверти века, вплоть до текущего года, до той беседы с читателями, где я вспоминал о некоторых ближайших приятелях Тургенева, и литературных и, так сказать, бытовых…».


Другие книги автора
Богатыри не мы. Устареллы

Мелкий бес Недотыкомка, писарь тайного приказа в Кащеевом царстве, сделал ставку на богатыря Ивана-Дурака и едва не поплатился вострой своей головенкой. В те далекие трудные времена, когда коты еще ходили босыми, принцесса Перепетуя отправилась в Разбойничий Лес, совершенно не задумавшись о последствиях. А природного таланта, коим обладал начинающий поэт Элам, оказалось явно недостаточно, чтобы обратить на себя внимание могущественного главы Ордена Виршетворцев…Впрочем, что мы вам рассказываем. Читайте сами!Роман Злотников, Сергей и Элеонора Раткевичи, Майк Гелприн и другие друзья, коллеги и ученики замечательного русского писателя Михаила Успенского в сборнике фантастических произведений, посвященных его памяти!


Лигр
Жанр: Фэнтези

Феду считали ведьмой из-за характерного родимого пятна на теле. Ведь именно к Феде пришла нявка, которая когда-то была ее сестрой Люрой, а ожившие мертвецы просто так не приходят. И попробуй докажи, что дело тут не в твоих колдовских чарах… Когда наступает очередной апокалипсис, из глубин океана выходят чудовищные глефы, разрушающие все, до чего смогут дотянуться. И перепуганным насмерть людям нет никакого дела, что эти подводные монстры и симпатичные ласковые дальфины – одно и то же. И уж тем более никому нет дела до происходящего в душе такого странного существа… В сборнике участвуют Сергей Лукьяненко, Генри Лайон Олди, Святослав Логинов, Владимир Васильев и другие писатели, в том числе победители конкурса рассказов по уникальным мирам лучших фантастов Европы Марины и Сергея Дяченко.


Возвращение Ктулху

В сборник вошли лучшие рассказы и повести отечественных авторов, использовавших в своих произведениях мифологию Говарда Филиппа Лавкрафта, одного из создателей жанров «черной фантастики» и «хоррора».Лавкрафт не получил признания при жизни, но с годами его произведения приобретали все более широкую известность и породили новое направление в литературе, которое условно можно назвать «Ктулхианой». В разных концах света есть общества почитателей его творчества, а созданная им мифология нашла отражение во всех слоях современной культуры: литературе, музыке, кино, компьютерных, настольных и ролевых играх.Имена Ктулху, Азатота, Шуб-Ниггурата, Ньярлатотепа и других мифологических персонажей давно стали нарицательными.


Искушение чародея

Трудно поверить, но прошло уже десять лет, как ушел от нас Кир Булычев…На его добрых и мудрых книгах выросло и возмужало несколько поколений читателей. Истории о гостье из будущего Алисе Селезневой, космическом докторе Павлыше, простоватых, но поразительно везучих жителях русского городка Великий Гусляр сопровождают нас всю жизнь — от младенчества до весьма зрелого возраста. Но время идет, любимые книги читаны-перечитаны, а ведь так хочется узнать, что было с их героями дальше…Этот сборник дарит читателям уникальную возможность заглянуть за пределы, казалось бы, давно завершенных историй.