Куб Филиала лежал в снегу. Летом зелень прикрывала его голые прозрачные стены, а зимой он был вызывающ. Доступен и открыт всем взорам, прострелян белым светом снега насквозь. И в то же время он был удивительно к месту здесь — гигантская граненая ледышка, брошенная в пушистый мягкий снег. И ни следа на сугробах.
Дежурный стоял в вестибюле, прижавшись к прозрачной стене. Он уже десять минут рассматривал низкое серое небо, близкий лес, наступающие сумерки. Дежурный ждал.
У дверей присела стайка разноцветных мобилей, из них вышли люди, и вестибюль оживил сдержанный негромкий говор. «Гости съезжались на дачу», — подумал Дежурный чьими-то словами. В самом деле — напоминает светский раут: красивые женщины в изящных туалетах, лощеные представительные мужчины, изысканная вежливость, тонкие, полные значения улыбки и взгляды. «Гости съезжались на дачу»…
Дежурный усмехнулся, но тут же рассудительно сказал себе: «Все правильно. Они такими и должны быть, те, кто сегодня почтил своим присутствием Филиал. Воистину — ЭЛИТА. Биологи. Психологи. Зоопсихологи. Парапсихологи. Психофизиологи. Психофизики. Физики. Самые громкие имена в своих областях. Самые светлые умы. Красивые женщины. Представительные мужчины…» Всего — человек пятнадцать. Дежурный пошел им навстречу.
В сердце Филиала, в прозрачной — как все здесь — клетке уже целый месяц спало Существо. Его подобрали далеко от Солнечной системы, на крохотной планетке, среди обломков неземного корабля. Корабль разбился давно, и Существо по всем статьям не могло быть живым. Но оно было живо. Оно спало. И его деликатно не стали будить. Так, сонное, взяли на борт и доставили на Плутон — на карантинную станцию. Потом — на Землю. Весь месяц Существо подробнейшим образом изучали — не повредит ли ему, не дай бог, перемена обстановки. Не получит ли оно психической травмы. Оказалось — нет. Существо вполне может приспособиться к земным условиям. Этот цветок мироздания достаточно жизнестоек. Не только на Земле, он способен процветать на любой из планет Солнечной системы. Вообще существо оказалось таким интересным, что его готовы были продержать в искусственной летаргии и два месяца, и три — лишь бы выкачать побольше информации. Но Заведующий Филиалом, человек немного авантюрного склада характера, размашистый и нетерпеливый (это он с первого же дня приклеил Существу кличку «Подкидыш»), добился того, чтобы Подкидыша разрешили разбудить. Это должно произойти сегодня. На глазах пятнадцати высоких гостей, не поленившихся явиться в этот зимний день со всех концов света.
Подкидыш отвратителен на человеческий взгляд. Он неприятно схож с людьми ростом и пропорциями. У Подкидыша есть голова, руки, ноги, он прямоходящий. А вот глаз у него нет. В грубых — напоминающих струпья — складках кожи торчит беловатая шишка. Но это не орган зрения. Функции бельма вообще не установлены. Не исключено, что это элементарный инопланетный прыщ. Голая кожа одинакова по всему телу. На лице такая же грубая и отвратная на вид. Собственно — лицо? Нет лица. Есть плоская слепая морда. Белая фуфлыга на лбу. Чуть выдается вперед — как полукруглый надрез на бумаге — перепонка, приоткрывающая три ноздри. На голове — трехзубый же — нарост. Он похож одновременно на корону и петушиный гребень…
Может быть, из-за этого не торопились будить Подкидыша? Мало приятного — напрямую контактировать с таким уродом. Высокие гости не слишком усердно разглядывают его. А среди них — люди, видавшие виды. Люди, которые умеют не отворачиваться. Что-то есть в Подкидыше жуткое, кроме жуткого вида. Именно поэтому между ним и людьми — тройной слой заграждения: прозрачная стенка клетки, защитное поле; а по периметру лаборатории, — механика давно минувших дней — сигнальные огни роботов, запрограммированных на биологическую опасность.
Дежурный с Заведующим поднялись в «скворечник», к аппаратам. Гости притаились за линией зеленых огоньков. Подкидыш, спавший клубочком среди клетки, шевельнулся, еще раз — сильнее — и встал. Гости колыхнулись, сдержанно прокомментировали это движение. Подкидыш оборотил к ним свое жуткое лицо, гребень мясисто дрогнул. Существо неуклюже шагнуло вперед и замерло у стенки клетки. Оно не смотрело, но видело, это поняли все. Зато не сразу поняли, что произошло следом. Подкидыш сделал еще шаг, хотя — по идее — не мог сделать: его не пустила бы стенка. Но — факт: Существо неспешно ковыляло прямо к оторопевшим людям. А была ли стенка? Может, прозрачной непроницаемой стенки и не было?
Подкидыш низко взрыкивал — звуки были похожи на жалобное медвежье ворчание. Защитное поле он тоже игнорировал — будто того и не было — и теперь медленно приближался к обмершим бледным людям. Он чуть приподнял ладони рук, и все очень отчетливо — чрезвычайно отчетливо! — видели его когти. Длинные, похожие на наконечники, идеально прямые и очень острые.
Жалобно вскрикнула женщина: у гостьи не выдержали нервы. Еще бы! На кучку безоружных людей надвигался чудовищный монстр — и не было против него защиты. Первобытный Ужас явился людям. Они забыли, что совсем недавно бестрепетно изучали Существо. Сейчас им казалось: если это чудовище дотронется до кого-нибудь своей бугристой, будто больной, лапой — случится что-то страшное. Ужас погнал людей из лаборатории. Между ними и чудовищем мерцала только цепочка красных огней. Коротко взревела сирена, и на Подкидыше сошлись несколько хлыстовых разрядов. Тот вздрогнул, остановился и рявкнул в ответ своим медвежьим голосом. В реве различалась вполне понятная — земная — нота ярости.
