Я помню, как за мной пришла смерть в первый раз. Это было абсолютно не страшно. Все умирают, рано или поздно, но никто не хочет, чтобы смерть пришла слишком рано, и я тоже. Но она пришла, и это было не страшно. Я не смогу объяснить, почему. Наверное, потому что я не верил, что это всерьез.
Это было что–то вроде игры, она меня звала, и я шел за ней. А потом мы дошли до края, и игра кончилась. Только тут я взглянул ей в глаза и понял, что ей, в общем–то, нет никакого дела до меня лично, что смерть не имеет лица и только пустые глаза. Именно пустые. В них нет ничего, абсолютно ничего. И вот тут мне стало страшно, тут я понял, что это не игра.
Она меня звала, а я не пошел. И смерть ушла. Ей абсолютно нет никакого дела до меня лично, или кого бы то ни было другого. Ей некуда спешить. Все умирают, рано или поздно все придут к ней. Так я познакомился со смертью в первый раз. Я думал, что я понял, в чем смысл смерти. Я был слишком молод, я ошибался.
Я видел, как она медленно уходит, но все равно испугался не успеть спрятаться. Вдруг она передумает? Я побежал и увидел таких же бегущих людей. Мы бежали в разные стороны, путались, толкались и сбивали друг друга с ног. Мы все такие разные, такие пестрые, и очень торопились от нее убежать. Нам было страшно. Потом я остановился и долго смотрел на нас. Я не знаю, как долго. Я хотел увидеть их лица и смотрел за кулисы скучных дней, а не на нашу пестроту. Только тогда я, вдруг, обнаружил отсутствие разницы и увидел мелкий шрифт. Я понял, эта разница может оказаться лишь иллюзией быстрого бега. Я медленно шел, под ногами валялись буквы и я их собирал. Я думал, я иду в другую сторону.
Глядя на звезды, можно мечтать, но ответ на вопрос найти не получится. Найденный ответ может оказаться совсем не таким, как этого хочется, и наблюдение за звездами покажется более желанным занятием, чем поиск ответа на следующий вопрос.
Харри устало посмотрел в окно. Очевидно, что разговор был не из приятных, и в кабинете воцарилось тягостное молчание. Один из тех моментов, когда в общем–то, все сказано, и, тем не менее, необходимость завершить разговор дается с трудом. Молодой собеседник Харри явно чувствовал себя еще более неуютно. Его слегка покрасневшие щеки и руки, которые он не знал куда пристроить, говорили о нервозности. Все это вдруг напомнило Харри о его собственной молодости, о том, как когда–то профессор за что–то отчитывал его самого. Он посмотрел на Морриса почти с сожалением. Нет, это совершенно не та ситуация, Моррис уже давно не студент. Да, молодой специалист, но это не оправдание, это не первое место его работы. Харри вернулся к реальности.
— Моррис, к сожалению, это все, что я могу тебе предложить, — Харри понял, что он повторяется. — Мы–небольшая лаборатория, у нас небольшой бизнес, и мы не можем себе позволить тратить время и средства на удовлетворение твоего научного любопытства. Мы, всего–навсего, выполняем заказы по анализу образцов, отслеживаем вирусологическую обстановку и проводим вакцинацию скота наших клиентов.
— Но ведь я только пытался проводить дополнительные исследования, — неуверенно прервал его Моррис.
— Послушай, Моррис! Мы это уже обсудили. Мы делаем то, что мы делаем. Я понимаю, ты неплохой специалист, возможно, талантливый. Вирусология — не только твоя работа, но и хобби. Мы не можем платить за твои увлечения!
— Харри, но я же оплатил все расходы на заказанные материалы и за…
— Стоп, — несмотря на симпатию к молодому человеку, Харри снова начал раздражаться.
— Я понимаю, что в твоем возрасте каждый желает осчастливить мир или открыть Америку, но мне нужны сотрудники, на которых я могу рассчитывать. Мне нужны результаты вовремя и надоело объяснять, почему простой анализ выливается в научную диссертацию. И потом. Говоря начистоту, все эти твои изыскания довольно далеко зашли. Вообще, скажи спасибо, что ты разговариваешь со мной, а не с полицией. Твой взлом…
— Но это не был взлом! Я просто пытался…
— Моррис, я в этой компьютерной терминологии не разбираюсь и путаться в ней не собираюсь! Поиск, попытка, ошибка, как угодно. Если бы кто–то думал, что это была преднамеренная попытка взлома их сервера, то сейчас ты объяснялся бы с полицией. Вчера я разговаривал с менеджером информационной безопасности компании «Неакп КепаЪШШюп» и он мне прямо об этом сказал. Они знали тебя, не раз получали твои запросы и только поэтому не предъявили претензий по умышленной попытке несанкционированного доступа к их корпоративной информации.
— Да нет же! Я даже не думал об этом. Они сами прислали мне сведения восьмилетней давности и ссылки на их новые работы. Я и искал…
— Тут спорить не о чем. «HR» — частная компания, и это их право решать, какую информацию о своих исследованиях считать конфиденциальной. Я вообще удивляюсь, как они…
Харри остановился. В конце концов, Моррис не ребенок и почему он должен его жалеть?!
— Насколько я помню, подобные проблемы у тебя были и на предыдущем месте работы. В течение всех двух лет я не раз тебя предупреждал. Твои личные интересы не должны мешать исполнению служебных обязанностей. Более того, принципиально я не был против твоих исследований, иногда даже закрывал глаза на использование лабораторных средств и материалов. У меня небольшая лаборатория, живем посемейному, но всему есть предел. Даже сейчас тебе делается поблажка. Я согласен, если ты уйдешь сам. Послушай, — голос Харри опять смягчился, — я знаю, о чем ты думаешь. Да, я давно уже не специалист, а администратор. Это моя работа. Ты также знаешь, что ты мне симпатичен, и поэтому все это чертовски неприятно, но работа — есть работа. Ты сам должен понять, что…
