Собеседование длилось уже почти час. Хотя какое это собеседование? Началось оно со стандартного вопроса:
— Расскажите немного о себе.
И продолжилось как болтовня обо всём и ни чём. И чего, спрашивается, так боятся все те ненормальные, которые в порядке тренировки по десять раз проходят IQ тест? Хотя да. Непонятно по каким признакам ирихи отбирали себе работников, но совершеннейших дураков не брали это точно. Хотя казалось бы, зачем оно нужно подсобным рабочим? А вот ведь. Эстетствуют наши загадочные инопланетяне. Сидит вот напротив, и по лицу хрен прочтёшь, что он обо всём этом думает. Идеальная маска, а не физиономия. Хотя вопросы подкидывает интересные. Алекс настолько увлёкся разговором, что ощутил немалое разочарование, когда собеседник с неуместной торжественностью произнёс:
— Александр Юрьевич Стржевский. Правильно? — сделал пометку в своём блокноте и широко улыбнулся ему. — Вы нам подходите. Контракт на год, отправка через три дня. Однако передумать вы можете в любой момент вплоть до момента отбытия.
Алекса от этой улыбки слегка передёрнуло, но он постарался не подавать вида. Странные существа — ирихи. Вполне антропоморфного вида, с чересчур длинным туловищем, но коротковатыми конечностями, с очень правильными чертами лица, но словно бы неживыми, не настоящими. Они очень старательно копируют человеческую мимику, но чем больше прикладывают для этого усилий, тем неестественней она смотрится. В прессе даже мелькали предположения, что на самом деле это — маски. Высказывались и ещё более фантастичные теории, но земная цензура вымарала эти высказывания из уважаемых изданий, оставив их на откуп "жёлтой прессе", над статьями которой охали, ахали но всерьёз их никто не воспринимал. Слишком выгодно было сотрудничество с ирихами, чтобы позволить настроить людей против него. А народ, в массе своей, это такое тупое стадо, которое в панике может снести всё и вся. И что же тогда, остаться без удивительных приборов, работающих по неизвестным технологиям и не имеющих земных аналогов и превосходных материалов, за истекшие десятилетия прочно вошедших в экономику землян? Особенно если учесть, что взамен ирихи требовали только волонтёров для выполнения несложных работ. Очень выгодная сделка, практически задаром.
Что дёрнуло Алекса завербоваться? Уж не щедрая премия от государства, выплачиваемая самому контрактнику или его семье в случае длительного пребывания на Вианасте. Слава богу, денег ему на жизнь хватало, да и родители не бедствовали. Он сощурился на неяркое, но пока ещё заметно пригревающее осеннее солнышко, впервые за прошедшую неделю выглянувшее из-за туч, и сам себе ответил на этот вопрос. Он убегал. От обязанностей, обязательств и ответственности взрослой жизни. Бежал от размеренности существования, от болота обыденности, которое что ни день засасывало всё глубже. От успешной карьеры, от деловых партнёров, которыми как-то незаметно сменились друзья юности, от нарисовавшейся на горизонте девушки из приличной семьи, с которой было приятно иметь дело, но не вызывавшей ни каких особенных чувств. Пока есть желание и силы из всего этого вырваться, пока не убедил сам себя, что именно этого он и хотел и этого ему достаточно для простого человеческого счастья. Или это просто в очередной раз разыгралась осенняя депрессия? С ним раньше такое частенько случалось.
Это не было взвешенным решением. Как и в остальных случаях, когда Алексу приходилось круто менять свою жизнь, желание податься на Вианасту накатило внезапно, когда утром, по пути на работу, перескакивая через лужи оставленные на асфальте ночным дождём, он проходил мимо ирихского посольства. Глянул на очередь, уныло мокнущую под мелкой моросью, и памятуя о том, как часто в юности он не задумываясь следовал таким порывам, и что результат был совсем неплох, свернул в гостеприимно распахнувшиеся двери отделения предварительной регистрации. Как ни странно, но ему ждать ничего не пришлось, вежливые сотрудники посольства, безукоризненно следовавшие всем нормам земного этикета, сразу проводили его на собеседование. Повезло, наверное. А то если бы ему, как и остальным бедолагам, пришлось днями простаивать в очереди, плюнул бы на это дело и продолжил жить как жил. Или не повезло?
Остатка дня едва хватило на то, чтобы уволиться с работы и уладить прочие неотложные дела, самым тяжким из которых было сообщение о принятом решении родителям. И мамины стенания: "А может, ты ещё подумаешь!", и выразительное неодобрительное молчание отца: "Только-только за ум взялся, начал нормальную жизнь налаживать и вот опять!…" как ни странно ещё сильней укрепили его уверенность в правильности принятия решения. А не пошли бы они?… дурь из головы выкинуть не трудно, но жалко. Один только младший брат, которому достались ключи от квартиры с наказом следить за ней в отсутствие хозяина, был страшно доволен, и, хлопнув Алекса по плечу, благословил на свершение подвигов и постижение неизведанного.
Утром третьего дня, он буквально сбежал из дома. Очень уж Алекс опасался, что перед самым уходом опять кто-то придёт, позвонит и начнёт уговаривать и отговаривать. В конце концов, что такого, это всего лишь год! Но друзья и родные словно бы сговорились отравить последние дни его пребывания на Земле. Наверное, это какой-то атавистический страх перед всем новым, ничем другим Алекс не мог объяснить поведение своих близких. Хотя их, конечно, можно понять. Не может не вызывать подозрений место, куда можно попасть только благодаря любезности его хозяев. И даже более того, само перемещение непонятным образом неизвестно куда не может не вызывать невольной нервной дрожи. Это просто принято было считать Вианасту другой планетой, чем на самом деле является это место, узнать так и не удалось. Или, по крайней мере, обывателям об этом не сообщали.
