В проеме двери незванным гостям открылись выхваченные нерезким светом ночника мужские ягодицы. Они двигались как мощный поршень: туда — обратно… В разные стороны от них, по бокам, были распахнуты длинные женские ноги, ритмично вздрагивавшие при каждом толчке.
Двое обладателей кожаных курток — «косух» появились в квартире неслышно.
За несколько минут перед тем к бровке тротуара лихим рывком подкатила машина. И водитель, и пассажир рассеянно посматривали на здание напротив. Их движения отдавали ленцой и подчеркнутой самоуверенностью.
Потом один из них вышел наружу, прошел, похрустывая снежком к светившемуся киоску по-соседству и что-то купил там. Но, явно, не сигареты: оба стали сосредоточенно жевать.
С дома напротив они не спускали глаз.
Когда в одном из окон на шестом этаже там погас свет, они зашевелились и легкой рысцой потрусили в подъезд. Лифта вызывать не стали, по-видимому, не хотели лишнего шума. По лестницам поднимались неслышной, кошачьей походкой.
Оба полагались на капризную удачу киллеров.
На площадке перед дверью тот, что повыше, достал из кармана два женских чулка, один натянул на голову сам, другой передал партнеру и замер, опершись спиной о стену в напряженной позе наблюдателя.
Второй — чуткой рукой в перчатке вставил ключ в замочную скважину, подождал с полминуты, и так как никто изнутри не обратил внимания на легкий щелчок, медленно, закусив губу, выдавил дверь.
На пороге оба замерли: на столе, распахнув полные голые ноги, полусидела зажатая в крепких мужских руках молодая девица. Спальне они почему-то предпочли гостиную.
Пока один из вошедших наблюдал, второй, видно, старший, прошел по квартире. Она была стандартной: две комнаты, небольшая кухня, раздельный санузел.
Кроме занимавшихся любовью, в квартире никого не было.
В кухне работало два мощных холодильника. Кроме того, был еще третий, маленький.
Бытовая техника явно заинтересовала гостя. Но он оставил ее на «потом». Вернувшись к проему двери, подал знак напарнику: «Начинаем!..»
Девица увидела их первая и истерично взвизгнула.
Мужчина отстранился и резко обернулся к двери.
Это был невысокий китаец в очках: безусое лицо, непонятного цвета глаза за толстыми линзами. Даже не верилось, что субтильный шкет может обладать такой мощью.
Обалдело уставившись назад он сначала увидел две тени на стене. И лишь потом — скрытые черными женскими чулками лица. Со стороны они выглядели, как маски в театре теней, только в прорезях для глаз сверкали зрачки.
В руках одного из проникших в квартиру тускло блеснул пистолет. Второй зашел к столу сбоку, хрястнул девицу кулаком по физиономии…
Получив свое, та мгновенно смолкла. Сползла со стола.
Глядя на непрошенных гостей преданными глазами, она спряталась за штору. Роста она была высоченного, голова виднелась на уровне верхней фрамуги…
Китаец в это время внезапно пришел в себя. Бросок его сухонького, но сильного тела мог бы свалить с ног быка, но выстрел прозвучал прежде. За ним второй. Звуки были такими, словно кто — то клацал разбитыми зубами. Пистолет был с глушителем.
Сделав лишь еще одно слабое движение, китаец рухнул на пол. Это была агония. Из под обрушившегося на пол тела стыдливо выползала струечка крови, которая неторопливо расширилась в лужицу.
Убийца приставил дульный срез к виску жертвы, сделал еще выстрел. Контрольный.
С китайцем было покончено.
Перешагнув через мертвое тело, второй киллер подошел к девице.
— Хочешь остаться живой?
— Д-да… — в ней все тряслось. Она стояла в чем мать родила, забыв обо всем.
— Будешь базарить — ляжешь рядом с ним, — голос — под чулком отдавал надоедливым зуммером.
Глаза девицы расширились от ужаса. Она готова была снова взвизгнуть, но мгновенно и трезво оценила обстановку и плотно закрыла ладонью в дешевых кольцах рот.
Убийцы оставили труп. Сняли со спинки стула пиджак, облегчили карманы, бросили все на пол. Потом перешли к письменному столу, один за другим выташили ящики.
Содержимое вывалили туда же на пол. Затем стали шарить в бумажках: на валявшееся здесь ожерелье и горстку иностранных монет не обратили даже внимания.
— Смотри в книгах, — глухо, из — под чулка прозвучал голос старшего из киллеров.
Второй стал срывать с полок книги с иероглифами, трясти над полом. В разные концы полетели марки, какие — то открытки, реклама. Открытки убийцы взяли, на марки не польстились.
Киллер с пистолетом прошел в кухню, принялся тщательно осматривать холодильники. Металлические полочки серебрились инеем, их давно не открывали. Внутри царила медицинская стерильность.
Продукты находились в третьем — маленьком холодильнике. Китаец вел скромный образ жизни: рисовые концентраты, какая-то рыба с загнутым хвостом на манер конька-гробунка.
Старший был явно разочарован. Вернулся в комнату.
— Сваливаем, — прогундосил он раздраженно, через чулок.
— Сейчас. Эй, овца! — голосом — зуммером приказал другой киллер. Раньше чем через десять минут не смей шевелиться. Усекла?
Убийца, наконец, решил, что может безбоязненно расстаться с оружием. Он протер концом шарфа ствол и рукоятку, бросил пистолет на пол в лужицу крови. Это был «макаров».
