Плывущие против течения

После звонка прошло уже пятнадцать минут, а учитель истории Сато всё ещё не появлялся. Это было необычным для аккуратного Сато-сенсея (учителя). Староста шестого класса Дзиро, коренастый тринадцатилетний крепыш, круглолицый, с большими чёрными глазами, несколько раз уже выглядывал за дверь, но учителя не было видно. Тогда он решил подняться наверх, в учительскую.

Прежде чем выйти из класса, он оглядел своих товарищей. Толстяк Синдзо, сын владельца большого продуктового магазина «Дом журавля и черепахи», по обыкновению дремал. Его большая, похожая на тыкву, голова покоилась на парте.

У доски важно прохаживался маленький плотный Такао. На кончике носа у него красовались очки близорукого Котаро. Он сердито щурил свои и без того узкие щёлочки глаз и осторожно ступал на кончики пальцев, точь-в-точь как классный воспитатель Гото.

Спокойнее других вели себя Масато и маленький, вежливый Масахико, по прозвищу «Премного благодарен». Прозвище это закрепилось за ним ещё в первом классе, когда маленький Масахико, получив плохую оценку, поклонился учителю и сказал:

«Премного благодарен».

Гибкий и крепкий, как ствол бамбука, Масато был занят тем, что методично отсчитывал по затылку Масахико звонкие щелчки за проигранное пари. Зрители с интересом считали их и ждали, когда начнёт храпеть задремавший Синдзо. После каждого щелчка Масахико морщился и вздрагивал всем телом, словно кланялся Масато.

Дзиро остался доволен классом. Все вели себя вполне прилично, не шумели, и можно было не опасаться появления классного наставника.

Но прежде чем выйти, Дзиро на всякий случай попросил Масато:

- Пока я сбегаю наверх, будь за старосту, последи за порядком.

Он подмигнул удивлённо уставившемуся на него приятелю и вышел из класса.

Маленький, юркий Масато был самым задиристым мальчуганом во всей школе, ловким на выдумки и известным драчуном. Роль блюстителя порядка, порученная ему, не обрадовала мальчика. Он обвёл класс недовольным взглядом, потом покосился на спящего Синдзо и тихо вздохнул. Он собирался рассчитаться с этим толстяком.

Сегодня Синдзо нарушил запрет - обидел третьеклассника Тэйкити, который находился под покровительством Масато.

Отец Тэйкити погиб на войне, его семья жила в страшной нужде, и школьники делились с вечно голодным Тэйкити своими далеко не обильными завтраками. Хилый, запуганный мальчик не мог постоять за себя, и его часто обижали старшеклассники.

Даже трусливый Синдзо - и тот осмеливался задирать малыша.

Драчливый Масато имел очень доброе сердце. Однажды, когда кто-то из школьников дёрнул за ухо Тэйкити и тот заплакал, Масато торжественно объявил, что отныне берёт малыша под свою защиту.

Сегодня он увидел, как Синдзо во время перемены, проходя мимо Тэйкити, ударил его коленом.

Звонок на урок помешал Масато проучить обидчика. Можно было бы сейчас воспользоваться отсутствием старосты, чтобы расправиться с толстяком. В кармане у Масато томились в коробочке дождевые черви, а за пазухой дремал ручной уж. Их можно было бы пустить в ход - засунуть червей за шиворот Синдзо, а под нос ему положить ужа. Вот была бы потеха! Но, увы, об этом теперь нечего было и думать.

Староста, хоть и временный, должен вести себя соответственно своему званию.

Масато пощупал коробочку в кармане, потом засунул руку за пазуху и снова вздохнул с сожалением.

К нему на парту подсел худощавый Сигеру. Его прозвали «Лисичкой» не только за узенькое лицо с хитро поблёскивающими глазками, но и за уменье придумывать всякие проказы.

- Слушай, Масато! - шепнул он, кивнув головой в сторону Синдзо. - Тебе не противно слушать, как храпит этот краб?

- Будто завывает, - согласился Масато. - Я бы давно его разбудил, - признался он после некоторого молчания, - но, сам понимаешь, сейчас не могу. Должен следить за порядком.

Сигеру сочувственно кивнул головой и подмигнул.

- Может быть, мне прекратить это завывание? - спросил он.

- Шум поднимется, - вздохнул Масато. - Тебе-то что, а мне от Дзиро влетит.

- Я сделаю всё так тихо, что никому не влетит, - лукаво улыбаясь, сказал Сигеру.

Заманчивое предложение поколебало стойкость его друга.

Сигеру хихикнул в кулак и зашептал что-то на ухо Масато.

- Пожалуй, не так плохо! - Масато заулыбался и смешно сморщил свой нос-пуговку.

- Ладно, действуй! Только я ничего не вижу и не слышу. Я сплю!

- Спи. Ты тут ни при чём.

Масато, положив голову на руки, сквозь полуопущенные веки наблюдал за Сигеру.

Тот взмахом руки поймал двух мух и на цыпочках приблизился к Синдзо. Толстяку, видно, снилось что-то приятное. Он безмятежно похрапывал, восторженно открыв свой широкий рот.

Сигеру осторожно поднёс двух обезглавленных мух к носу Синдзо. Тот с шумом втянул в себя воздух, и мухи исчезли.

Сигеру отскочил к своей парте и уткнул нос в книгу. В это же мгновение послышалось громкое чиханье, и стены класса словно содрогнулись от взрыва хохота.

Масато вскочил и сделал строгое лицо, как полагается старосте, но, взглянув на Синдзо, не выдержал: Синдзо чихнул прямо в открытую склянку с тушью, и всё его лицо покрылось чёрными пятнами.

Класс хохотал, а Сигеру стоял около Синдзо и покачивал головой. Потом наклонился к толстяку и участливо спросил: