Георгий Константинович Жуков
Письмо Г.К. Жукова П.Н. Демичеву
27 июля 1971 г.
Уважаемый Петр Нилович!
В журнале «Знамя» № № 6 и 7 за 1971 год я прочел две главы из III книги романа А. Чаковского «Блокада» Не вдаваясь в литературные подробности этого произведения, как имеющий непосредственное отношение к событиям, которые в этом романе описываются, считаю необходимым сделать следующие замечания.
На мой взгляд автор, берущий на себя смелость описывать важнейшие исторические события, и тем более такого сравнительно недавнего прошлого, как Великая Отечественная война, должен быть крайне осторожен, честен, правдив и тактичен в описании тех или иных фактов, событий и портретных характеристик советских политических и военных деятелей.
Еще живы многие из тех, кто были непосредственными участниками важнейших операций Великой Отечественной войны, в том числе Ленинградской эпопеи, и еще в памяти события тех героических дней, когда решалась судьба Ленинграда.
В романе Чаковского, посвященной Ленинградской блокаде, имеется ряд прямых нарушений в описании действительности, искажений фактов и передержек, которые могут создать у читателя ложные представления об этом важнейшем этапе Великой Отечественной войны. Небрежно оперируя фактологическим материалом А. Чаковский, например, рисует картину заседания Военного совета фронта. Только в угоду дешевой сенсации, желанием произвести внешний эффект я могу объяснить это вымышленное, несоответствующее действительности описание сцены отстранения от должности Маршала К.Е. Ворошилова и мое вступление в должность командующего Ленинградским фронтом В действительности не было ничего похожего и подобного! Передача эта происходила лично, с глазу на глаз. На заседании Военного совета секретари райкомов не присутствовали. Маршал К.Е. Ворошилов уехал из Ленинграда через двое суток, подробно введя меня в курс дел. Никаких переговоров со Ставкой не велось, т.к. не было проводной связи. Все, что пишет по этому поводу А. Чаковский, является его вредной выдумкой.
Но не только это заставило меня обратить Ваше внимание на данное произведение.
В романе неоднократно (№ 6, стр. 48, № 7, стр. 23) проводится мысль, что Советское командование добивалось исполнения приказов не методом убеждения, не личным авторитетом, не взывая к патриотическим чувствам бойцов и командиров, а под прямой угрозой расстрела. Выходит, что бойцы и командиры Красной Армии выполняли приказы не как подобает коммунистам, советским людям и патриотам, а из чувства животного страха, под угрозой лишения жизни. «Моя жизнь в залоге у командующего», — говорит один из героев романа (№ 7, стр. 50). «Если хоть один немец на твоем участке пройдет, хоть на танке, хоть на мотоцикле, хоть на палке верхом (!), расстреляю! Тебя расстреляю, понял?» — грозит командующий фронтом майору Сидорову (№ 6, стр. 48). «Еще раз с паническим сообщением ворветесь — разжалую» (там же). И уже совершенно недопустим разговор командующего со своим заместителем генералом армии И.И. Федюнинским, в присутствии подчиненных: «На сборы 45 минут. Через два часа принять командование и приступить к исполнению приказа. Не выполнишь — расстреляю» (№ 7, стр. 23).
Приведенные факты, как и даваемые нелестные эпитеты своим героям, остались бы на писательской совести автора, если бы за всем этим не стояли вопросы более серьезные, имеющие несомненное политическое значение.
Буржуазные фальсификаторы истории — наши идеологические противники всячески стараются подчеркнуть именно эту мысль, что Великая Отечественная война была выиграна русскими не за счет превосходства Советских вооруженных сил, не в силу глубокого патриотизма советского народа, не благодаря преимуществу и несокрушимости советского социалистического строя, а под угрозой расстрела и страха за свою жизнь. Что советские военачальники добились успеха в той или иной операции не благодаря своему оперативно-стратегическому мастерству, а в результате многократного превосходства силы войск, личной жестокости, принесения ненужных и бессмысленных жертв.
У читателя может возникнуть впечатление, что у нас не было военно-полевых судов, которые судили за те или иные преступления, а существовало самоуправство военачальников, которые без всякого суда и следствия расстреливали подчиненных.
Непонятно, с какой целью А. Чаковский пропагандирует эту ложь? Такая пропаганда, безусловно, вредна и играет на руку нашим идеологическим противникам.
Это тем более странно, что сцены и диалоги между немецко-фашистскими военачальниками, которые приводятся в книге, написаны совсем в ином тоне.
По сравнению с советскими командующими фашисты поданы как благовоспитанные и интеллигентные люди. Подобный контраст вызывает естественное недоумение.
Нет необходимости напоминать, что каждое упоминание в литературе имен известных советских политических деятелей, крупных военачальников привлекает к себе внимание наших зарубежных идеологических противников. В этом я особенно смог убедиться в связи с выходом в свет за рубежом моей книги «Воспоминания и размышления». Агентство печати Новости, где эта книга издавалась, и я получили многочисленные отзывы прессы из различных стран мира, письма от видных политических и военных деятелей и просто частных лиц, в которых подробнейшим образом разбираются и анализируются события Великой Отечественной войны, даются те или иные оценки руководящим кадрам Советской Армии.
![Живая память. Великая Отечественная: правда о войне. В 3-х томах. Том 3. [1944-1945]](/storage/book-covers/39/39400c5a3d3790c7f8e19492cc08c18205a615b6.jpg)