Ищущий
Многое менялось в Мире Павшего Дракона на протяжении десяти эпох и пятнадцати тысяч лет писаной истории. Появлялись и исчезали народы, возносились и низвергались империи, мир менялся до неузнаваемости, принадлежал то могущественным магам, то повелителям драконов… но где они теперь? Пропали, пересыпались как мягкие дюны под ласками ветра. А всё потому, что вечны только горы.
Драконий Хребет, деливший основной континент мира надвое, был воплощением вечности. Он высился стеной тысяч пиков, давая приют великому множеству видов и рас во главе с гномами. Сама их порода делилась на сотни народностей, которые жили в городах-крепостях под светом солнца, либо в глубине подземных лабиринтов. Вместе они составляли Кхазунгор – самую великую и могущественную державу мира. Кроме Далии, разве что…
При взгляде на тот пёстрый плед владений, неискушённый отказывался верить, что вотчина гномов была единым целым. Однако же все её народы так или иначе повиновались владыке владык, – Горному Государю. Главной же силой, объединявшей Царство Гор в его длани, была даже не Государево войско, и не богатейшая казна, а сеть дорог, содержавшаяся на казённое золото. Ведь именно по ним Государево войско могло быстро прийти даже в самый отдалённый предел.
Частью той сети являлась служба смотрителей, которая поддерживала дороги в порядке и чистоте, содержала убежища для путников, занималась помощью попавшим в беду. Именно в ней состоял гном по имени Лодбарг.
Свою молодость и зрелые годы он отдал Государеву войску, был ветераном многих битв в горах и под ними, участвовал в усмирениях мятежных владык и обороне рубежей от глубинных тварей. Так уж получилось, что за долгие двести двадцать лет жизни Лодбарг не обзавёлся ни семьёй, ни собственным домом, а старость был вынужден встречать на Государевом дожитии. Таким как он старикам, послужившим короне, полагалось содержание, однако гномы без работы чахли, и потому к содержанию прилагалась должность.
Последние двадцать лет Лодбарг обитал на перевале Дарг’гхабар, служа старшим смотрителем. Его домом стала коренастая трёхэтажная башня с небольшим подворьем, а семьёй, – десяток более молодых гномов, сменявшихся по вахтам. Уединение и спокойствие посреди величия острозубых хребтов, очень подходили задумчивому старику.
В тот вечер он и ещё два смотрителя помоложе возвращались от канатной станции. Они вели по серпантину большую телегу, запряжённую шестёркой овнов, а внутри лежало продовольствие и топливо с печатями службы снабжения. К более крупным постам всё это доставлялось непосредственно, однако смотрителям незначительного перевала Дарг’гхабар приходилось самим шевелить мослами. Благо хоть станция находилась не очень далеко, полдня туда, полдня обратно.
Быстро смеркалось и гномы поторапливали животных. Если усиливавшаяся вьюга не убьёт их с приходом ночи, то постараются ирбисы, а погибать в полушаге от убежища было бы обидно. Наконец гномы выбрались на перевал и увидели невдалеке свой пост. Коренастая башня подмигивала им светом из бойниц, подбадривала, придавая сил.
– А ну не теряйте бдительности, – приказал Лодбарг, оглядывая каменистый пейзаж, всё больше скрывавшийся под снегом.
Овны пошли быстрее, чувствуя запах тепла и корма. Один из молодых решил на радостях спеть Быструю Шахтёрскую, но получил затрещину.
– Ишь ты, – проворчал на него Лодбарг, – борода едва с ладонь, за всю жизнь в забой ни разу не спускался, а погорланить всегда готов, а?
Старик отразил обиженный взгляд подчинённого, перекинул топор на другое плечо и запел сам, громко, лихо, чеканным слогом, от которого молодые гномы против воли стали приплясывать:
Хой, шахтёры, храбрецы!
Дзынь, дзынь, дзынь, кайло!
Ювелиры, кузнецы!
Дзынь, дзынь, дзынь, кайло!
Тьмы подземной ждёт простор,
Предков песню тянет хор,
Манит златом глубина,
В шахте не увидеть дна!
В пещере рождён,
Вскормлен Матерью-Горой,
Во мраке взращён,
Гном глубинный, удалой!
Железная плоть,
А кости – гранит!
Гному мил подземный край,
Громче, братья, запевай!
Молодые только рады были присоединиться:
Имя мне – гном, и копать – мой удел!
Глубже, глубже в твердь!
Глубже, глубже в твердь!
Имя мне – гном, и копать – мой удел!
Глубже, глубже в твердь!
В самую глубь!
Нам не дорог солнца свет,
В глуби под горой!
И к луне стремленья нет,
В глуби под горой!
Сдвинем чарки, страх долой,
Враг получит смертный бой,
Не дождётся гномьих слёз,
В колыбели горных грёз!
В пещерах рождён,
Туландара славный внук!
Густой бородой,
Окаймлён твой гордый лик!
Грудью всей врага встречай!
Остёр твой топор!
Смело песню запевай!
Славный воин гор!
Имя мне – гном, и копать – мой удел!
Глубже, глубже в твердь!
Глубже, глубже в твердь!
Имя мне – гном, и копать – мой удел!
Глубже, глубже в твердь!
В самую глубь!
Аккурат развеселившиеся бородачи допели, над перевалом разнёсся громовой рокот, так что им пришлось похвастаться за оружие.
– Гляди туда, старшой!
Молодой смотритель указал дулом мушкета на одну из скал, торчавших невдалеке. В сгущавшемся снегопаде ещё удавалось разглядеть массивного зверя, тот некоторое время провожал телегу взглядом, а потом запрокинул голову и взвыл.
