Дом старшины располагался в самом центре деревни Шенейх и выглядел самым опрятным. С первого взгляда можно было догадаться, что он принадлежит зажиточному крестьянину. Впрочем, ночью этот дом трудно было отличить от других домов деревни.
В доме все было тихо. По-видимому, все жившие в нем спали. И вдруг кто-то начал стучать кулаками в дверь. Залаяли собаки, зашевелились люди. Вскоре дверь отворилась и на пороге появился сам старшина. Это был высокий, широкоплечий старик с седой бородой.
— Вы старшина деревни Шенейх? — раздался громкий голос.
— Да, это я, — ответил старшина. — А вы кто будете?
— Я майор Зебург, курьер герцога, и явился сюда по важному делу.
— Пожалуйста, войдите, господин майор.
Старшина ввел нежданного гостя в комнату.
— Мне времени терять нельзя, — заявил мнимый герцогский посол, — и потому я сразу приступлю к делу. По всей вероятности вы уже слышали о злодейских подвигах разбойника Генриха Антона Лейхтвейса, которыми он наводит на всю страну страх и ужас. Человек этот в течение нескольких лет не дает спокойно жить подданным герцога, и до сих пор все усилия задержать его ни к чему не привели.
Старшина кивнул головой и сказал:
— О Лейхтвейсе, разумеется, мы неоднократно слышали. Но вместе с тем говорят, что он человек благородный, и что злодеяния его направлены больше против богатых, и что он не раз уже оказывал помощь беднякам.
— Странно вы рассуждаете! — вспылил майор. — Вы, пожалуй, согласились бы даже предоставить этому разбойнику убежище, если бы он случайно забрел в вашу деревню.
Старшина гордо поднял голову и смерил своего ночного гостя взглядом с головы до ног.
— Милостивый государь, — произнес он, — я знаю свой служебный долг и свои обязанности. Если бы Лейхтвейс явился в деревню Шенейх, то я арестовал бы его и выдал бы висбаденским властям. Я обязан поступить так и, несомненно, так бы и сделал.
— А если я вам сообщу, — насмешливо проговорил герцогский курьер (это был Батьяни), — что вы уже успели нарушить ваш служебный долг? Если я вам докажу, что разбойник Лейхтвейс вместе со своей женой и всей своей шайкой находится в вашей мирной деревне? Что скажете вы на это? Прибавлю, что он не только находится в деревне, но даже гостит у графа в замке.
Старшина, крайне озадаченный, отступил на шаг. На лице его появилось выражение недоумения и испуга.
— Как так? — воскликнул он. — Неужели разбойник дерзнул обмануть нашего старого графа? Нет, этого быть не может! Впрочем, я припоминаю, вчера в замок прибыла группа бродячих актеров. Неужели это…
— Да, это Лейхтвейс и его шайка, — ответил Батьяни. — Они переоделись очень искусно, но полиция все-таки не потеряла их из виду. Созовите скорее всех взрослых мужчин и следуйте за мной в замок. Там мы задержим Лейхтвейса и его шайку.
— Я к вашим услугам, господин майор, — ответил старшина, — но вы меня извините. Порядка ради я должен попросить у вас удостоверение вашей личности.
— Совершенно верно. Вы, я вижу, человек осторожный. Вот вам мои документы.
Тот взял бумагу, подошел к столу, на котором стояла лампа; внимательно прочитав документ, он вернул его Батьяни и сказал:
— Все в порядке, господин майор. Я подчиняюсь вашим распоряжениям.
Через несколько минут старшина, накинув на плечи плащ, вышел на улицу и, стараясь не произвести лишнего шума, обошел все дома деревни, созывая крестьян на поиски разбойника.
Как только крестьяне услышали, что им предстоит задержать разбойника Лейхтвейса, они тотчас же последовали зову старшины, так как всем было известно, что за поимку Лейхтвейса назначена крупная награда. Они рассуждали, что времена плохи и заработать несколько лишних талеров никогда не мешает. Вскоре составился отряд из тридцати человек, правда, крестьяне были вооружены лишь цепами, косами и железными ломами, но старшина знал, что они не побоятся врага и воспользуются редким случаем захватить разбойников.
Батьяни с довольной улыбкой на устах поглаживал усы.
— Не уйти тебе теперь от меня, Лейхтвейс, — бормотал он, — а что касается моего обещания, которое я дал Адельгейде, то я вовсе не намерен сдержать его. Лейхтвейс перестанет быть опасным для меня лишь тогда, когда будет в могиле. Он должен умереть под ударами разъяренных мужиков, а Лору я сделаю моей любовницей. Она не захотела быть моей женой, так будет моей рабой.
— Люди готовы, — доложил старшина, — и ждут ваших приказаний.
Батьяни вскочил на коня, поданного ему цыганом Риго, вынул пистолет и крикнул собравшимся крестьянам:
— За мной, ребята! Мы найдем разбойника в замке.
Отряд двинулся к дому графа. На востоке уже занималась заря, близился рассвет. Когда отряд добрался до ворот замка, из-за кустов показалась рыжая Адельгейда. Глаза ее сверкали. Лицо было мертвенно бледно.
— Скорее, чем можно было ожидать, — злобно прошептала она, — я нашла орудие мести. Ты погиб, Лейхтвейс, и ты, Лора, вместе с ним. Не будешь ты больше наслаждаться счастьем. Тот, кого я любила и люблю до безумия и кого ты похитила у меня, будет наконец принадлежать мне. Когда твоя жизнь, Лейхтвейс, будет принадлежать мне, тогда ты не станешь отказываться от меня. Могила холодна и сыра, а мои объятия страстны, и тебе нетрудно будет выбрать то, что лучше для тебя.
