Первый комендант
Авторы: Анатолий Алексеевич Гордиенко
Жанры: Биографии и мемуары, О войне
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 25 страниц. Год издания книги - 1982.
«В книге рассказывается о жизни Почётного гражданина города Петрозаводска Ивана Сергеевича Молчанова — первого военного коменданта освобождённой в июне 1944 года столицы Карелии. Книга рассчитана на массового читателя.»
Читать онлайн Первый комендант
До Олимпиады-80 оставалось полмесяца. Москва добавляла последние штрихи к своему праздничному наряду.
— Заметили? Ещё вчера здесь цветов не было, а сегодня уже клумба готова, — улыбается Иван Сергеевич Молчанов. — Вон там, в доме напротив, балконы покрашены, а на милиционере новая форма…
Мы сели в метро и вышли на станции «Маяковская», пошли не спеша по улице Горького. Ивану Сергеевичу идти трудно — он с палочкой.
— Да нет, я никогда не любил бегать по Москве, — говорит Молчанов, словно уловив мои мысли. — Я не понимаю людей, которые спешат, бегут и… опаздывают. По Москве надо не ходить, а шествовать — употребим это несколько забытое слово. Я люблю всматриваться в лица людей, в свой город, моё сердце радуется добрым переменам. А эти зримые перемены — в первую очередь стройки. Многие жалели старый Арбат, и я печалился… Теперь любуемся — проспект Калинина можно отнести к лучшим улицам лучших городов мира…
Остановились у гостиницы «Минск». Полуденное солнце отражалось в больших чистых окнах многоэтажного корпуса, взметнувшегося в синее небо. Иван Сергеевич долго глядел, медленно поворачивая крупную седую голову. Да и весь он, удивительно крепкий, приземистый, выделялся среди пёстрой толпы иностранных туристов, спешивших к своему экскурсионному автобусу. Выделялся Молчанов прекрасным русским лицом и необыкновенно живыми глазами. На нём был добротный серый костюм, со вкусом подобранный галстук, завязанный элегантным узлом, на груди четыре ряда орденских планок.
— Это мы строили, — сказал Молчанов и добавил, улыбнувшись: — Теперь есть гостиницы и получше, но я горжусь этой. Трудная, знаете, была стройка, ну да строительство всегда хлопотное дело. Просто кирпич класть, раствор приготовить, а вот с умом организовать всё на стройплощадке — нелегко. Наше прорабское ремесло не для всех. Тут у кого как. Кому матушка-природа дала таланта на пять рублей, кому на восемьдесят. А работать надо на все сто — чётко, быстро. Самому принимать решения надо. Нет, здесь тоже нужно призвание, как говорили когда-то, «божья искра»… Знаете, я никогда не боялся выговоров, замечаний, гнева начальства, — кстати, почему-то имел одни лишь благодарности, — а боялся я всегда одной фразы своего рабочего: «Прораб, я сижу сложа руки…»
Молчанов покосился на любопытствующий глаз туристской кинокамеры, наведённый на него издалека, тронул меня за руку:
— Пойдёмте дальше, а то не успеем, ведь у нас сегодня обширная программа. Я бы мог попросить машину на прежней работе, да и сын предлагал — он у меня заместитель управляющего строительным трестом. Но я люблю пешком ходить, люблю в троллейбусе ездить, особенно по утрам, когда едет рабочий люд, когда тесновато от широких плеч.
Иван Сергеевич умолк, затем повернулся ко мне, взглянул прямо в глаза:
— Знаете, мне кажется, что в юность — холодную и голодную — надо возвращаться в старых стоптанных башмаках, а не на белом коне.
Мы сели в троллейбус. Молчанов помолчал, глядя на проплывавшие за окном нарядные дома.
— Сейчас появится новый производственный комплекс газеты «Правда». Нравится? И тут трудно было: сроки сжатые, стройка важная. А какая не важная? Всякое новоселье желанно. Это как начало чего-то нового. Как первенец в семье, как свадьба. Строители — народ счастливый: они отдают людям зримый плод своих рук. Это не у каждой профессии. Тут есть чему завидовать. Все стройки важны! Разве детские сады, которые мы строили в Мамонтовке, в Ильинском, в Михайловском, или жилые массивы в Люберцах, в Ховрино, или пионерские лагеря на станции Заветы Ильича, в том же Михайловском, на станции Турист, — разве всё это можно считать второстепенным, не важным? А санатории, возведённые нами на Рижском взморье, в Цхалтубо, Ессентуках, Сочи, разве не нужны людям?
Вышли из троллейбуса на Ленинградском проспекте. Прошли вперёд.
— Вот ещё одна достопримечательность Москвы — аэровокзал. Тоже наша работа. Нравится? Хороший подарок пассажирам и лётчикам. Строили мы также здание Министерства гражданской авиации. Интересный проект был. Ну, пора дальше, а то не успеем и сегодня…
Затем мы стояли у станции метро «Сокол», глядели на длинные кварталы многоэтажных жилых домов, сооружённых под руководством Молчанова. За сорок трудовых лет Иван Сергеевич построил в Москве завидно много. Был он прорабом, начальником строительной конторы, начальником отдела капитального строительства, главным инженером хозяйственного управления министерства. Работал в системе Наркомата тяжёлой промышленности СССР, Министерства внутренних дел, в Главмосстрое, в Министерстве угольной промышленности, в Главсевморпути. Дом полярника на Садовом кольце и сегодня одно из лучших зданий этого района, хотя построено ещё до войны…
Вышли из метро у Белорусского вокзала. Молчанов повёл взглядом, тяжело поднял большую руку, показал в сторону тополей:
— Вон там был когда-то железнодорожный техникум. Его строил я!
Сказал резко, как припечатал. До этого он всё время говорил: «Мы строили, мы возводили».
— Его строил я, — повторил Молчанов. — Мне было тогда восемнадцать лет. Месил бетон. Знаете, как это делалось? — Замолк на полуслове, потом тряхнул седой головой: — На ровную площадку привезёшь две тачки просеянного песка, разровняешь, посерёдке сделаешь ложбинку. В эту ложбинку высыпаешь бочку цемента — тогда цемент в основном был чужестранный, немецкий, и его упаковывали немцы в фанерные бочечки. Затем цемент укрываешь песочком и начинаешь гарцевать по этой куче. Глянешь на сапоги, на последние, и думаешь: «Что же буду зимой делать, в чём стужу встречу?» Поплясал так минуток пять, добавил гравия, начал лить потихоньку воду. Вот тут и начинается «лобогрейка». Берёшь лопату — и пошёл! Да без остановки, без перекура. Тридцать-сорок минут уходило на один замес. Ворочаешь, ворочаешь мокрый бетон широкой лопатой. Нет, не лопатой, а руками, плечами, всем телом! Вот откуда у меня такие плечи. Все бетонщики тех лет косую сажень в плечах имели…
