Периметр

Впервые Лемми Леонард заметил белого оленя, когда тот мирно трусил мимо кондитерской на Бутчер-роуд в десять утра в среду. Ничего подобного Лемми в жизни не видел и обязательно пошел бы следом, если бы из-за угла не вывернул констебль Саймон. Лемми полагалось быть в школе, к тому же их директриса снова взялась бороться с прогулами, поэтому ему пришлось нырнуть в переулок и переждать, пока полицейский пройдет мимо. Когда опасность миновала, олень уже исчез.

Даже странно, каким покинутым Лемми себя почувствовал. Весь день его преследовало ощущение утраты. Он не мог бы описать его словами, вообще не знал, как объяснить.

- Ты здоров, миленький? - спросила вечером мама, когда принесла ему чай (она походила на голливудскую старлетку, только без фирменного зазнайства). - Ты какой-то тихий.

За окном шел дождь. Об этом в их доме узнавали по еле заметным серым полосам-потекам, бежавшим по комнате, как помехи на телеэкране.

Второй раз он увидел оленя возле паба на Вестферри-роуд. Это было в четверг днем, и Лемми гулял с Китом Роджерсом, Тиной Миллер и Джеймсом Молссом. Ему, честное слово, хотелось сразу броситься за белым чудом, но тут Кит предложил сходить в Грейтаун, и стоило Лемми только открыть рот, его непременно записали бы в слабаки.

- Только не в Грейтаун! - взмолилась Тина. - Терпеть не могу это жуткое место.

- Боишься? - фыркнул Лемми.

- Ни капельки, но… А, ладно, только давайте держаться подальше от нищего. Ну, того, без…

- Брось, он перебрался на угол под Черной стеной, теперь там постоянно торчит. - Кит бросил хитренький взгляд на Джеймса. - Если зайдем с другой стороны, ты его не увидишь.

Лемми и его друзья были дот.лэндцами. Разрешение у них было довольно низким, и их картинка распадалась на пиксели, и цветов-то всего 128 - кроме Джеймса, чьи предки метили в средний класс и недавно сапгрейдились до 256. В богатом Вест-энде они - даже Джеймс - смотрелись бы убогими мультяшками, но в Грейтауне могли расхаживать как истинные короли, становясь предметом зависти и ненависти.

Пойти туда и оказаться среди множества серых лиц так же жутко, как спуститься в ад. Там ведь лица - сплошь силуэтом, иногда с закорючкой вместо носа и черточкой вместо рта. Серые торговцы пытались всучить им какой-то товар, черно-белые дельцы - заключить сделки, карманники с глазами-точками провожали взглядами из подворотен, размышляя, станут ли сопротивляться эти детишки из Дот.лэнда и есть ли у них при себе хоть что-то, ради чего стоило бы с ними связываться. А потом из темноты под железнодорожным мостом раздался звук, которого Тина так боялась и ради которого Кит с Джеймсом ее сюда заманили.

Блип!

Тина завопила.

- Вы же сказали, он с той стороны, у Черной стены! Мальчишки заржали.

- Сволочи! Вы специально это подстроили!

Блип! - снова раздалось из темноты, и в черном проеме арки появились зеленые буквы текстового сообщения: ПОМОГИТЕ! ПОЖАЛУЙСТА!

Каждый из дот.лэндцев виновато бросил по несколько пенсов кредита этому обнищавшему бедолаге, которому тело и голос были не по карману.

- Ненавижу тебя, Кит Роджерс! - бросила Тина. - Ты же знаешь, у меня от этого типа мурашки по коже!

А потом они снова видели белого оленя, который трусил себе по улицам Грейтауна.

- Смотрите, вот опять, - сказал Лемми, - пойдем за…

Но их отвлекла какая-то суматоха впереди. С дальнего конца улицы приближалась стайка юных грейтаунцев, потешавшихся над одиноким высоким существом с буйной гривой седых волос: держась невероятно прямо, старик невозмутимо шел своей дорогой, точно орел или большая сова, которую донимают воробьи.

Друзья узнали мистера Говарда. Мистер Говард был богатым домовладельцем, известным и в Грейтауне, и в Ист-энде, и иногда приходил осмотреть свою собственность - одетый в неизменный мятый костюм зеленого бархата (в истинных красках и с таким высоким разрешением, какое вообще возможно: виднелись даже протертые локти, обтрепанные манжеты и аутентичный сальный отблеск ткани, месяцами не видевшей чистки).

Больше всего привлекало и пугало в мистере Говарде то, с каким величественным пренебрежением он шагал по Грейтауну, будто он здесь хозяин. Ему тут и впрямь многое принадлежало. Но это была лишь одна из причин его надменности. Другая заключалась в полнейшей неуязвимости, ведь он был Извне. Палки и камни отскакивали от него, ножи сами собой сворачивали в сторону. Человеку Извне нельзя причинить вред, его нельзя даже остановить. Зато насмехаться можно сколько угодно…

- Жутик! - кричал крошечный черно-белый мальчуган с тротуара, малюсенький ротик-черточка у него даже не открывался. - Мистер Говард - жутик!

- Питер! А ну иди сюда! Сейчас же! - прошипела его черно-белая мама.

Крошечный мальчуган оглянулся с победной улыбкой, но тут заметил страх на лице женщины. Расплакавшись, он бросился к маме, и два мультяшных персонажа съежились в подворотне, а мистер Говард спокойно прошествовал мимо.

Лемми покрутил головой в поисках белого оленя, но тот уже исчез.

Неделю спустя Лемми с друзьями бродил по рынку у себя в Дот.лэнде, праздно глазея на одежду, бижутерию и обувь малого разрешения («Да что там разрешение! Посмотрите, какой дизайн!»), а еще на снедь («Может, с виду - сплошные пиксели, милок, но разве на еду смотрят? Ее едят. На вкус лучше разрешения не бывает!»). Еще тут были палатки с мультяшными животными («В тварей-то настоящая органическая нервная система встроена, дамы и господа! Чувства у них, как у нас с вами!»).