Внутренний дворик усадьбы (патио) с галереями в мавританском стиле, с колоннами, увитыми плющом и диким виноградом. В середине двора небольшой бассейн с фонтаном, возле него стол и несколько стульев. В глубине сцены, против зрительного зала, высокая стена со старинными двустворчатыми коваными воротами, ведущими в парк. Над стеной выступают верхушки пальм и темно-зеленые кожистые листья апельсиновых деревьев. На галереях за колоннами – слова и справа – двери, ведущие в дом. Безоблачное голубое небо, подернутое дымкой знойного полдня.
Себастьян сидит за столом с хмурым видом, курит, вздыхает потом встает и нервно прохаживается.
За ажурными воротами показываются Эстанислао, Антонио и Альварес.
Антонио. Ты чего запираешься?… Боишься, как бы не похитили старую деву?… (Разражается громким, пьяным хохотом.)
Себастьян (Эстанислао и Альваресу). Сеньоры?… (Раболепно кланяется им, не обращая внимания на Антонио.)
Антонио. Морено здесь?
Себастьян (пожимая плечами). Дона Хулиана я не видел со вчерашнего вечера.
Антонио. Врешь, мошенник!.. Если Морено еще нежится в постели с хозяйкой, зови его немедленно!.. Эти товарищи принесли ему приказ из штаба бригады.
Альварес (сухо). Зачем сообщать об этом гражданским?
Антонио. Бабка твоя гражданская, лейтенантик!.. Ты, видать, понятия не имеешь о вольной коммуне!.. У нас все гражданские наравне с военными, а военные забавляются, как гражданские.
Эстанислао и Альварес переглядываются в недоумении.
Альварес (с возмущением). Ты просто пьян! Даже в караульном помещении ты сидел за бутылкой коньяка.
Антонио. Коньяк мы давно прикончили! Пьем мерзкую, как сироп, малагу.
Альварес. Но хотя бы на посту надо воздерживаться и хранить военную тайну.
Антонио (искоса смотрит на него). О какой тайне ты лепечешь, лейтенантик?… Донье Инес известны все. военные тайны!.. А этот тип (показывает на Себастьяна) – ее доверенное лицо!.. Следовательно, незачем скрывать, что полковник Москера приказал сменить вас в окопах.
Альварес (с гневом). Да кто ты такой? Республиканец или франкист?
Антонио. Коль застали меня за бутылкой, значит, республиканец… Республиканцам сейчас только и остается, что пить.
Альварес. Лезешь в республиканцы, а рассуждаешь, как франкист.
Антонио. Зато в ваших штабах все наоборот, лейтенантик!.. Рассуждают, как республиканцы, а на деле франкисты. Там таких каналий полно. (Хохочет.)
Альварес. Не будь ты пьян, мы бы тебя сразу арестовали…
Антонио. Видали вы его! Да кто тебе позволит арестовать анархиста?
Эстанислао (спокойно, Альваресу). Не надо, Альварес!.. Товарищ хочет помочь нам.
Антонио (Эстанислао). Правильно, чужеземец!.. Я действительно хочу вам помочь. Попробую уговорить моих товарищей выйти на позиции, хотя мы вовсе пе обязаны подчиняться вашему полковнику… Как его… Моски-то, что ли? (Альваресу.) А ты, верно, обалдел, друг! Анархиста вздумал пугать арестом! (Смеется. Эстанислао.) Слушай, чужеземец, по правде говоря, мне осточертело сидеть в тылу и глядеть, как всякие канальи позорят республику! Чесануть бы по франкистам, а в тылу не разойдешься – тут ведь все фалангисты нацепили республиканские значки!.. И скажи спасибо, что я пьян, а то разрядил бы весь диск в твою башку. Терпеть не могу иностранцев, особенно когда не набрался.
Эстанислао. Почему же?
Антонио. Сам не знаю!.. В глазах темнеет, как их вижу.
Эстанислао. Тогда выпей еще!
Антонио вынимает из кармана бутылку и пьет.
Альварес (вполголоса, Эстанислао). Если б не вы, товарищ капитан, я бы дал ему по зубам.
Эстанислао. И зря!.. Он честный парень.
Антонио (подносит бутылку Эстанислао). А?… Не хочешь?
Эстанислао. Спасибо, приятель! (Берет бутылку и, отпив несколько глотков, ставит ее на стол. Вынимает пачку сигарет и протягивает Антонио.) Закуривай…
Антонио (радостно, с удивлением). Вот здорово!.. Утром выкурил последнюю.
Эстанислао подносит ему спичку и закуривает сам.
(Затягиваясь с наслаждением.) Никак не могу понять, почему ты мне нравишься! Наверно, я здорово пьян.
Эстанислао (резко меняет тон). Я объясню тебе! Ты вовсе не пьян.
Антонио. Да ну? Тогда почему ты не покойник?
Эстанислао (тем же тоном). Ты, как пролетарий, возмущен развалом в вашей вольной коммуне! По-твоему, лучше быть в окопах, чем смотреть на бесчинства Морено в тылу. А пьяным ты прикидываешься, чтобы скрыть свой страх перед ним.
Антонио
