Громадный, каких раньше здесь и не видывали, автобус неторопливо проехал вдоль главной улицы посёлка и, фыркнув, остановился возле здания поселковой администрации. Поурчал ещё немного мотором и затих. Окна автобуса были закрашены чёрным, а по бокам яркими, праздничными красками было выведено «КИНОТЕАТР».
Из ближайших домов стали подходить люди, собралась небольшая толпа, разглядывающая диковинную машину. Дверь возле кабины автобуса открылась.
– Здравствуйте, – поприветствовал сельчан вышедший из салона полноватый мужик лет сорока. На местных его приветствие возымело такое же действие, если бы вместо автобуса была летающая тарелка, из которой вышел зелёный марсианин. Мужик из автобуса оглядел замерших людей, слегка улыбнулся и повторил:
– Здравствуйте. Мы вам кино привезли.
– Кино провезли. Кино? Кино… – на все лады эхом прошелестело в толпе.
– Это, извиняюсь, как же понимать? – обратился к мужику невысокий круглолицый дедок неопределённого возраста.
– А так и понимать, дедушка. У нас в автобусе целый кинотеатр, не хуже, чем в городе. Только зал поменьше.
– И когда же это ваше кино посмотреть можно будет?
– А вот как только с вашим руководством переговорим, так сразу и начнём. Кто у вас тут за главного?
Через час уже весь посёлок знал: в зале передвижного кинотеатра тридцать мест, поэтому все сразу не влезут. Кинотеатром рулят двое, толстого зовут Димой, он директор, бухгалтер, кассир и киномеханик. Второго зовут Андрей, он автобус водит и всю технику чинит. Техника там мудрёная, кино через компьютер показывают, с объёмным звуком. Дима договорился с председателем Констанин Палычем, автобус перегонят к зданию школы, там электричество лучше. А ещё договорился, что останутся на два дня, в первый день два сеанса и завтра ещё четыре сеанса. Ну прямо как в городе!
Поскольку большинство жителей посёлка были пенсионного возраста или вот-вот должны были выйти на пенсию, то репертуар сделали соответствующий. В качестве журнала взяли пару выпусков «Фитиля», в первый день решили поставить американскую лирическую комедию, а во второй порадовать жителей отечественной киноклассикой. Цену на билеты сперва хотели сделать по сто рублей, но председатель доходчиво объяснил, что сто рублей для сельчан многовато. Дима в свою очередь выложил свои раскладки – сколько топлива, сколько электричества жрёт проектор за сеанс и что дешевле восьмидесяти рублей не получается никак. Констанин Палыч Димины расчёты посмотрел, прикинул и предложил расходы на электричество переложить на правление посёлка, а цену назначить по полтиннику с носа. На том и сошлись.
В пять часов вечера автобус перебрался к школе. Толстый кабель вылезал из распределительного щитка и скрывался в брюхе автобуса. Худощавый Андрей колдовал над проектором, Дима обосновался рядом распахнутой дверью, совмещая функции кассира и контролёра. Первым зрителем стал уже знакомый Диме круглолицый дедок.
– А что, сынок, скоро ли начало? – спросил дедок, протягивая пять замусоленных десяток.
– В пять тридцать, отец, если зрители соберутся.
– Соберутся, не переживай! Значит, минут двадцать ещё подождать?
– Точно так.
– Я тогда тут рядышком покурю. Не возражаешь?
– Да на здоровье! – откликнулся Дима и сам вытащил из кармана джинсовой безрукавки пачку сигарет. Щёлкнул зажигалкой, дал прикурить старику и закурил сам.
– Скажи, сынок, а вы сами по себе промышляете или как?
– Сами по себе.
– И как, доходное дело?
– На хлеб хватает, – пожал плечами Дима.
– А на масло?
– А на масло только по великим праздникам. У нас же страна великая, расходы большие, вот и придумывают как с нас лишнюю копейку содрать. То цены на топливо подскочат, то электричество дорожает, то новый налог. Чтобы выкрутиться мы должны цены на билеты поднимать, а кто тогда к нам пойдёт? У людей-то денег больше не становится.
– То-то и оно…
Помолчали, покурили, думая каждый о своём.
– А вот и остальные топают! – встрепенулся старик.
Дима глянул вдоль улицы. К автобусу шла нарядная, как на первомай, шеренга человек в триста. Дима присвистнул и потушил сигарету.
– Товарищи дорогие… У нас же автобус не резиновый, больше тридцати человек нельзя никак!
– Да вы, Дима, не волнуйтесь! – ответил подошедший председатель. – Мы же не дикари какие, понимаем. Трифоныч, ты уже билет купил?
– А то! – откликнулся круглолицый дедок.
– Значит, ещё двадцать девять мест, это одна тысяча четыреста пятьдесят рублей. Вот, держите.
Перед Димой возникла пачка пятидесятирублёвок.
– Можно проходить?
– Конечно, – очнулся Дима. – Через пять минут начинаем.
Констанин Палыч кивнул, повернулся к шеренге сельчан и зычно рявкнул:
– Кто у нас там по списку на первый сеанс? Заходи!
Дед Трифоныч первым поднялся на борт передвижного кинотеатра. Сразу за кабиной висела тяжелая светонепроницаемая портьера, отделявшая зрительный зал. Окна, снаружи казавшиеся совсем чёрными, изнутри казались тёмно-серыми, освещая ряды кресел, по два с каждой стороны. Всю заднюю стенку закрывал белый экран.
Трифоныч внезапно оробел и стал неловко протискиваться в уголок последнего ряда. Андрей увидел робость старика:
