«Вниманию встречающих!..»
Шарканье ног в аэропорту разом утихло.
Над Шереметьевом висели серые облака. Несколько раз принимался идти снег.
— «…Совершил посадку самолет авиакомпании „Люфтганза“, совершавший чартерный рейс по маршруту Кельн — Москва».
Серебристый «Боинг», доставивший в Россию труп Камала Салахетдинова еще долго выруливал. Даже после смерти бывший председатель совета директоров банка «Независимость» словно еще продолжал выбирать для себя трудно просчитываемые, непростые пути.
Наконец лайнер замер.
Ящик, в котором прибыл гроб с телом Камала Салахетдинова, извлекли из грузового отсека прежде, чем оттуда появились чемоданы пассажиров. Водрузили на багажную тележку.
Церемония прощания состоялась в ритуальном зале — просторном, задрапированном черным, без каких бы то ни было символов на стенах, без окон, — предназначенном одинаково для всех религий и верований.
Друзья, соратники и близкие покойного, все в черном — в длиннющих кожаных пальто и куртках, дорогих, на тонких подошвах, туфлях, — один за другим неловко опускались на колени и протягивали вперед руки ладонями вверх.
Все они хорошо знали Камала Салахетдинова, как и любого присутствующего здесь, и все без исключения то кооперировались, то подставляли друг друга.
А то и стреляли…
Мусульмане, христиане, иудеи — они принадлежали к тому кругу людей, кого в прессе прямо, а в жизни заглазно называли коррумпированными элементами, криминальными авторитетами, представителями бандитских формирований.
Короче, российской мафией.
Как отвечающий за службу безопасности банка, я все это время был начеку.
Мы играли в опасные игры.
Мулла негромко молился, обратясь на восток, в сторону Мекки. По исламскому обычаю стоять во время погребальной церемонии не разрешалось. В ритуальном зале присутствовали только мужчины. Исключение сделали только для президента банка «Независимость» Екатерины Лукашовой, немусульманки, продемонстрировавшей в последние дни стойкость и поистине мужской характер. В знак уважения в зал внесли маленькую скамейку, на которой она поместилась позади всех — моложавая, с длинной лебяжьей шеей и русой косой, уложенной поверх модной — до пят — собольей шубы.
Я держался вблизи Лукашовой, не упуская из виду и других первых лиц банка, в том числе нового председателя совета директоров.
Джамшит, теперешний глава «Независимости», был как две капли похож на убитого — двухметрового роста, крутой, к тому же земляк Камала Салахетдинова. Оба — из того же крохотного района, который не отыщешь ни на одной карте Средней Азии.
Можно было только удивляться этой случайности, вероятность подобного сходства в огромной стране была теоретически равна нулю.
А если никакой случайности не было?
Служба в банке «Независимость», как многое в моей жизни, казалась игрой фортуны, но вот вопрос: была бы моя жизнь иной, поступи я в другой банк, к примеру в «Инкомбанк» или «Мост»?
Уволившись из к о н т о р ы, я уже успел побывать и частным детективом, и телохранителем.
После л и ч к и я ненадолго вернулся к своей основной профессии — к журналистике.
Мои бывшие однокашники по факультету МГУ нашли мне место обозревателя по криминальным вопросам в весьма популярной городской газете.
Как журналист я довольно быстро вернул себе имя.
По службе встречался с известными криминальными и милицейскими авторитетами, с бизнесменами и банкирами, в том числе с теми, кто в свое время подписал обращение к партии власти и оппозиции, обратившее на себя внимание прессы.
Знакомства со мною искали известные предприниматели.
Мой друг, глава теперь уже крупнейшей российской охранно-сыскной ассоциации «Лайнс», по-прежнему числил меня своим советником и регулярно начислял зарплату.
Изредка я получал письма с лестными предложениями от одних и с угрозами от других.
Со мной были жена и сын.
В те дни Камал Салахетдинов с его проблемами был от меня далек, как Магелланов пролив…
И тем не менее! Говори после этого о случайности!
В редакцию как-то позвонили. Девичий голосок попросил меня. Предвестниками всех изменений в моей жизни всегда были внезапные телефонные звонки.
Я как раз только что возвратился от Шефа.
Самый бесстрашный в России главный редактор газеты, наш Шеф время от времени позволял себе дико комплексовать, и от этого вся редакция сразу вставала на уши и садилась писать заявления об уходе по собственному желанию.
В тот день случилось нечто подобное.
Отзвук только что закончившегося скандала еще звучал в моем коротком нелюбезном ответе, но обманчиво робкий девичий голосок мгновенно отреагировал:
— Может, я перезвоню позже?
— Какой смысл? Кто вы?
— Вас беспокоят из банка «Независимость»…
— Слушаю.
— Помощница президента банка Наташа…
Звучание речи не баловало переливами. Я внимательно вслушался. Я верю в то, что голос характеризует человека не меньше, чем физиономия.
Девичий голосок с придыханием был слишком тонок и преувеличенно робок, чтобы быть искренним.
—С вами сейчас будет говорить президент банка Лукашова Екатерина Дмитриевна…
В трубке щелкнуло.
—Здравствуйте… — Голос Лукашовой был оживлен и приятен. — Не знаю, сможете ли вы меня вспомнить. Нас познакомили на презентации программы «VIP»… С тех пор я постоянно слежу за вашими публикациями. Меня привлекает ваша информированность…
