ТРЕБУЮТСЯ МУЖЧИНЫ: возраст 21–40, желат. холостые, воен. или тех. образов., хор. физ. данные — для высокооплач. работы, связ. с загран. поездками. Обращаться: «Компания прикладных исследований», 305, Вост., 45, с 9 до 12 и с 14 до 18.
— …Работа, как вы понимаете, довольно необычная, — продолжал мистер Гордон, — к тому же носит весьма конфиденциальный характер. Надеюсь, вы умеете хранить секреты?
— Как правило, да, — ответил Мэнс Эверард. — Конечно, смотря что за секреты.
Гордон улыбнулся, не разжимая губ. Такую странную улыбку Эверард видел впервые. Гордон говорил на правильном английском, был одет в обычный костюм, но что-то выдавало в нем иностранца. И не просто странное сочетание смуглого безбородого лица, узких глаз азиата с тонким, правильной формы носом. Но что?…
— Не думайте, мы не шпионы, — сказал он.
Эверард смущенно улыбнулся.
— Извините. Только не считайте, пожалуйста, что я заразился той же истерией, что и большинство моих соотечественников. И вообще, у меня никогда не было допуска к секретной информации. Просто в вашем объявлении упомянуты заграничные поездки… Обстановка сейчас такова, что… Ну, вы же понимаете, я не хочу потерять свой заграничный паспорт.
Эверард был крупным широкоплечим мужчиной с загрубевшим и обветрившимся лицом и коротко стриженными каштановыми волосами. Его документы лежали на столе: свидетельство об увольнении из армии и справки о работе инженером-механиком в нескольких компаниях. На них Гордон взглянул мельком.
В кабинете не было ничего необычного: письменный стол, два кресла, шкаф с картотекой, дверь, ведущая в соседнюю комнату. Через открытое окно сюда, на шестой этаж, доносился грохот нью-йоркской улицы.
— У вас независимый характер, — сказал наконец Гордон, глядя на Эверарда через письменный стол. — Это хорошо. Многие, приходя сюда, так пресмыкаются, словно они будут рады и пинку под зад. Конечно, с вашими данными вы вряд ли станете хвататься за что попало, даже при нынешних обстоятельствах. Да и это… трудоустройство демобилизованных…
— Меня заинтересовало ваше предложение, — сказал Эверард. — Как вы видите, я работал за границей и хотел бы поездить еще. Но, честно говоря, я пока совсем не представляю, чем вы занимаетесь.
— О, очень многим, — туманно ответил Гордон. — Итак, вы воевали во Франции и в Германии…
От удивления Эверард моргнул: в армейском свидетельстве имелся список его наград, но он готов был поклясться, что Гордон не успел его прочесть.
— Гм… Не могли бы вы покрепче сжать руками выступы на подлокотниках вашего кресла? Благодарю вас. Как вы реагируете на опасность?
— Послушайте!.. — возмутился Эверард.
Гордон покосился на прибор, лежавший перед ним на столе, — небольшую коробочку с двумя шкалами и стрелкой.
— Неважно. Как вы относитесь к интернационализму?
— Слушайте, что…
— К коммунизму? Фашизму? К женщинам? Чем увлекаетесь? Благодарю вас, это все. Вы можете не отвечать.
— Черт побери, что все это значит? — резко спросил Эверард.
— Не беспокойтесь — просто небольшой психологический тест. Ваши взгляды меня интересовали не сами по себе, а как отражение основных ценностных ориентиров.
Гордон откинулся на спинку кресла и соединил кончики пальцев обеих рук.
— Пока все выглядит многообещающе. А теперь — о главном. Как я уже говорил, наша работа носит в высшей степени конфиденциальный характер. Мы… э-э… собираемся преподнести небольшой сюрприз нашим конкурентам. — Он усмехнулся. — Если считаете нужным, можете донести о нашей беседе в ФБР. Нас уже проверяли и не сомневаются в нашей полной благонадежности. Вы убедитесь, что мы действительно занимаемся финансовыми операциями и инженерными изысканиями по всему миру, но у нашей работы существует еще один аспект, для которого нам требуются люди вроде вас. Я заплачу вам сто долларов, если вы согласитесь пройти в другую комнату и подвергнуться тестированию. Вся процедура займет около трех часов. Если вы не выдержите испытания — на этом все закончится. Если выдержите, мы заключим с вами контракт, расскажем о предстоящей работе и начнем обучение. Вы согласны?
Эверард засомневался. Пожалуй, его слишком торопят. Что-то не так с этой фирмой. Пустой кабинет, любезный иностранец… Хотя ладно, решено.
— Я подпишу контракт, но лишь после того, как вы расскажете мне, чем занимаетесь.
— Как вам угодно. — Гордон пожал плечами. — Пусть будет так. Все равно о вашем согласии или несогласии имеет смысл говорить только после проведения тестов. Мы используем весьма современные методики.
Это, во всяком случае, оказалось чистой правдой. Эверард немного разбирался в методах и технике современной психологии — энцефалографах, ассоциативных тестах, многопрофильных опросниках, но среди множества гудевших и мигавших вокруг него приборов не было ни одного даже отдаленно знакомого. Вопросы, которые задавал ему ассистент — совершенно лысый человек неопределенного возраста с бледным, лишенным всякого выражения лицом, — казались абсолютно бессмысленными. А металлический шлем, который Эверарду предложили надеть, — что он собой представляет? И куда тянутся от него многочисленные провода?