Парад облаков, рассказы из летней тетради

Парад облаков, рассказы из летней тетради

Авторы:

Жанр: Современная проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 11 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Парад облаков, рассказы из летней тетради


Дмитрий Шеваров

Парад облаков, рассказы из летней тетради

Шеваров Дмитрий Геннадьевич родился в 1962 году. Окончил Уральский государственный университет. Печатался в журналах "Новый мир", "Смена", "Урал". Живет в Подмосковье.

"МЫ С ТОБОЙ ОТВОРИЛИ КАЛИТКУ..."

Светлой памяти Ольги Покровской, детского врача из Вологды.

На чердаке живут голуби, воробьи и ласточки, а пониже мы, все остальные: дети, старики, летние гости... А еще пониже, в конурах и сараюшках, братья меньшие: собаки, кошки, кролики, черепахи, курицы, ежи... Ноев ковчег нашего двора.

Я лежу на теплой крыше сарайки и смотрю на паучка. По невидимой мне паутине он деловито прошмыгнул мимо моего носа и полез дальше, в небо, исчез из виду. Тогда я решил, что буду принимать парад облаков. Они как раз выстроились надо мной по ранжиру. Первым наплывает облако, похожее на грозную крепость. Такое огромное, что оно вряд ли вошло бы на самую большую площадь нашего города. За ним почтительно следуют облака поменьше, мирные медлительные толстяки. Одно растрепанное маленькое облако и вовсе, похоже, ничего не знает про парад, летит совсем низко, каким-то своим курсом. Неожиданно от него отрывается клочок, пушинка и довольно быстро несется к земле. Я тоже прыгаю на землю и бегу ловить облачный клочок. Оказалось перышко. Лебединое или гусиное; такое белое, что я не смею его выбросить, прячу в карман.

Вдруг жалобно скрипнула и распахнулась калитка. Кто там? Просто ветер.

Когда-то о нашей калитке написал стихи Фет. Конечно, Афанасий Афанасьевич писал о своей калитке и о своем. Но сейчас я вижу перед глазами нашу. И двор очень похож.

В темноте, на треножнике ярком

Мать варила черешни вдали...

Мы с тобой отворили калитку

И по темной аллее пошли.

Шли мы розно. Прохлада ночная

Широко между нами плыла,

Я боялся, чтоб в помысле смелом

Ты меня упрекнуть не могла...

В нашем дворе не варили черешню, она у нас не росла. И аллеи за калиткой не было, а только две липы в саду, яблоня, рябина да куст бузины. Но запах остывающего варенья, синий дымок, лесная прохлада, наполняющая в сумерки низину с огородами... Тепло и шероховатость серой щеколды. Остывающая пыльная тропинка... Это все наш двор. И первое чувство, и растворенность в нем всего мира, и боязнь немого упрека любимых глаз, и страх уединения, и желание его...

Как мне сейчас очевидно главное достоинство нашего двора: избавленность от чужих глаз. Дощатый забор, длинные сараи и заросли крапивы у канавки-речки закрывали нас от взглядов прохожих. Калитки же не запирались наглухо, вертушки-щеколды были лишь там, где обитала одна семья. А в нашем дворе жили пятнадцать семей, и хотя сплошь старики да дети, но вот никого не боялись. Только вечером старики просили меня или кого-то из ребят прикрыть калитку плотно - на ночь. Так им было спокойнее уходить со двора.

Помнится, Лаврецкий в "Дворянском гнезде" после объяснения с Лизой обнаруживает закрытую на ночь калитку, ему непривычно, что она закрыта, он секунду медлит, а потом как мальчишка перемахивает через нее. Забор вокруг усадьбы Лизы Калитиной был границей между счастьем и несчастьем. Между миром покорности, любви, домашнего света и стихией своеволия, страсти, неприкаянности.

Но вернусь от Лизы к калитке нашего детства. Когда мы были совсем маленькими, калиток во дворе было целых три - одна садовая, другая, самая хлипкая, - огородная и главная - та, что глядела на улицу. Потом осталась одна, уличная.

Сейчас даже в тихих провинциальных городках калитки и ворота часто вышиблены или повалены, дворы продуваются всеми ветрами и дети вместе с мячами выкатываются на неухоженные пыльные улицы. В начале же семидесятых, когда пятиэтажки еще выглядели безголовыми (ведь у них не было ни покатых крыш, ни мансард, ни печных труб с затейливыми дымниками), проходные дворы в наших северных краях тоже казались диковинкой. Их первое время как-то стыдились, пытались огородить штакетниками, занавесить бельем, засадить кустами, окружить палисадниками. А потом на помощь пришло время - деревья разрослись, опять вылезли как из-под земли курятники, сараи, голубятни, и люди как-то утешились.

...Наша уличная калитка крепко сбита, и мы часто катаемся на ней. Интересно обозревать улицу и одновременно плыть в воздухе. Похоже на капитанский мостик. Чужая жизнь ударяет в калитку, как девятый вал, но не может ее одолеть. Впрочем, какой в нашем сухопутном городке девятый вал! Так, легкое волнение. Задремавший на ходу пьяница по ошибке ввалится во двор или цыганка с ребенком забредет ночью, чтобы устроиться до утра на широкой скамейке под липами. Но то бывает редко, и по ночам во двор заходит только дождь.

Две капли брызнули в стекло,

От лип душистых медом тянет,

И что-то к саду подошло,

По свежим листьям барабанит...

Как замечательно у Фета это "что-то" - отзвук младенческого неведения, беспомощности, того счастья, что только еле слышно лепечет. Маленькие дети только молчат, смеются и плачут. Они пришли из другого мира, где нет необходимости в названиях и вообще в словах. С детского неумения называть с этого и начинается поэзия. Фет не называет, но мы слышим, как он, дождь, идет... И мы видим себя, маленьких, изгнанных со двора ливнем и прильнувших к окну. Как долго, оказывается, можно смотреть в окно. Какое счастье видеть со второго этажа понурые сараи, забор с грустными подтеками, калитку, а за ней - весь наш город. Весь наш маленький город в авоське дождя.


С этой книгой читают
Новая дивная жизнь (Амазонка)

Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что такое свобода, честь, достоинство, любовь. Новой абсолютной ценностью жизни сделались деньги. Героине романа «Новая дивная жизнь» (название – аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли «О новый дивный мир!»), издававшегося прежде под названием «Амазонка», досталось пройти через многие обольщения наставшего времени, выпало в полной мере испытать на себе все его заблуждения.


Избранное

В «Избранное» писателя, философа и публициста Михаила Дмитриевича Пузырева (26.10.1915-16.11.2009) вошли как издававшиеся, так и не публиковавшиеся ранее тексты. Первая часть сборника содержит произведение «И покатился колобок…», вторая состоит из публицистических сочинений, созданных на рубеже XX–XXI веков, а в третью включены философские, историко-философские и литературные труды. Творчество автора настолько целостно, что очень сложно разделить его по отдельным жанрам. Опыт его уникален. История его жизни – это история нашего Отечества в XX веке.


Холм грез. Белые люди (сборник)

В сборник произведений признанного мастера ужаса Артура Мейчена (1863–1947) вошли роман «Холм грез» и повесть «Белые люди». В романе «Холм грез» юный герой, чью реальность разрывают образы несуществующих миров, откликается на волшебство древнего Уэльса и сжигает себя в том тайном саду, где «каждая роза есть пламя и возврата из которого нет». Поэтичная повесть «Белые люди», пожалуй, одна из самых красивых, виртуозно выстроенных вещей Мейчена, рассказывает о запретном колдовстве и обычаях зловещего ведьминского культа.Артур Мейчен в представлении не нуждается, достаточно будет привести два отзыва на включенные в сборник произведения:В своей рецензии на роман «Холм грёз» лорд Альфред Дуглас писал: «В красоте этой книги есть что-то греховное.


Быть избранным. Сборник историй

Представленные рассказы – попытка осмыслить нравственное состояние, разобраться в проблемах современных верующих людей и не только. Быть избранным – вот тот идеал, к которому люди призваны Богом. А удается ли кому-либо соответствовать этому идеалу?За внешне простыми житейскими историями стоит желание разобраться в хитросплетениях человеческой души, найти ответы на волнующие православного человека вопросы. Порой это приводит к неожиданным результатам. Современных праведников можно увидеть в строгих деловых костюмах, а внешне благочестивые люди на поверку не всегда оказываются таковыми.


Дорога в облаках

Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.


Мысли сердца

Восприятия и размышления жизни, о любви к красоте с поэтической философией и миниатюрами, а также басни, смешарики и изящные рисунки.


Честная игра
Автор: Джон Кортес
Жанр: Детектив

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Немногие возвратившиеся

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Виллу-филателист

Рассказы о современных эстонских подростках, о школе, первых трудовых делах.


Никс. Полет пернатых
Автор: Лукерья

История о том, что в один прекрасный день может измениться все. Даже не заметишь, как повстречаешь родных родителей, от которых не было ни слуху ни духу несколько лет, старых знакомых, о которых даже не подозревала, повстречаешь новые лица... Не заметишь, как найдешь мужа, пусть и слишком опекающего, но искренне желающего тебе счастья, здоровья и добра. Рядом с собой, на много-много тысяч лет... Не заметишь, как окажешься замешана в какое-то непонятное пророчество, а целая толпа желающих власти начнет за тобой охоту..


Другие книги автора
Двенадцать поэтов 1812 года

Имена большинства героев этой книги — Н. И. Гнедича, С. Н. Марина, князя П. И. Шаликова, С. Н. Глинки — практически неизвестны современному читателю, хотя когда-то они были весьма популярными стихотворцами. Мы очень мало знаем о военной службе таких знаменитых поэтов, как В. А. Жуковский, князь П. А. Вяземский, К. Н. Батюшков… Между тем их творчество, а также участие как в литературной и общественной жизни, так и в боевых действиях — во многом способствовали превращению Отечественной войны 1812 года в одну из самых романтических эпох российской истории, оставшейся в памяти потомков «временем славы и восторга».Книга Дмитрия Шеварова «Двенадцать поэтов 1812 года» возрождает забытые имена и раскрывает неизвестные страницы известных биографий.знак информационной продукции 16+.