Сергей МОГИЛЕВЦЕВ
ПАМЯТЬ
Научно-фантастический рассказ
Теплый и влажный летний вечер. Недавно прошел дождь, трава зеленая, яркая.
Берег моря плавной дугою уходит за горизонт, теряется в тончайшей голубой дымке, стоящей в воздухе.
Над глубокой, укрытой горами долиной, в северной ее части поднимает двуглавую вершину древняя седая Демерджи. На северо-западе возносится под самые облака, раздвигает их своими могучими плечами огромный шатер Чатырдага.
Тишина, штиль, безмолвие. Редкая волна лениво накатит на мокрый, покрытый разноцветными кучами светло-коричневых, салатовых, ярко-желтых водорослей песок, и так же лениво уползет назад. Множество раскрытых двустворчатых раковин-мидий. Проворные крабы, боком семенящие на членистых, крапчато-бурых ножках куда-то по своим делам и стремительно разбегающиеся в разные стороны при приближении к ним.
Пляж. Обкатанная волнами крупная и гладкая галька. А дальше - крутой обрыв мокрой после дождя земли, и еще не успевшая высохнуть трава, и зелень молодой листвы, и тишина, разлитая над миром.
Солнце уходит за горизонт, и лучи его, перед тем как блеснуть жгучими желтыми стрелами в последний раз, освещают фигуру человека, стоящего над обрывом, который уступами, весь в переплетении древесных корней опускается к морю.
Человек этот среднего роста, стройный, подтянутый, одет в светло-серый, спортивного покроя костюм, который с одинаковым успехом можно принять и за обычную земную одежду, и за форму моряка или космонавта.
Еще несколько секунд, и солнце исчезнет. Наступит вечернее сумеречное время, которое затем сменится ночью.
Человек ждет. Он знает, что сейчас должно что-то произойти. Он даже знает, что именно произойдет, и поэтому напряженно вглядывается за поворот маленькой и узкой тропинки, решительно нырнувшей в тень ближайшего утеса.
На мгновение внимание его отвлекает сердитое жужжание шмеля, который припозднился со своими заботами и теперь спешит поскорее, пока не застала его в дороге ночь, добраться домой. Еще несколько секунд сотрясает упругий воздух вибрация сильных крыльев. Потом смолкает. Наступает тишина, человек поворачивает голову и замирает.
Они появляются, держась за руки, идут навстречу, ныряя время от времени во влажное, зеленое, темное переплетение ветвей и вновь поднимаясь вслед за крутым взлетом тропы. Одеты по-летнему: он - в брюках и в рубашке без рукавов, она - в простом и легком, со всех сторон облегающем ее фигуру платье. Они что-то говорят один другому, иногда даже смеются, но чувствуется, что все это лишнее и что не это главное для них сейчас. И только руки, едва касаясь пальцами, иногда порывисто сжимаются, а потом, словно бы испугавшись этого, отстраняясь одна от другой, ведут свой собственный и единственно важный в это мгновение разговор.
Вот они уже совсем близко, вот уже проходят мимо. И вдруг неожиданно, как удар упругой волны, наплывает на него, заставляя неистово биться сердце, приливая кровь к щекам и увлажняя каплями пота покрытые сединой виски, еле заметный аромат ее волос, смешанный с запахами молодой, мокрой после дождя листвы, а потом...
Потом все исчезает. Только слышится еще в ветвях деревьев шум убегающего вдаль ветра, а сомкнувшиеся за ними зеленые кроны слабо качаются в такт неслышно уходящим шагам...
В который раз видит он это, и все свежо, как тогда. Когда? Да, совершенно верно. Тридцать лет. Бездна времени, сотни полетов, тысячи парсеков, а она, его память, не подводит и в этот раз.
Тогда, в жаркий и душный июньский вечер, он говорил, что вернется, обязательно вернется. И были узкие каменистые улочки старого южного города, и красная черепица на крышах домов, которые лепились один над другим, как соты в пчелином улье. И был крутой спуск к морю, свежесть и дыхание огромного, безбрежного водного пространства, гудки пароходов, и ночь, опустившаяся над миром, и тайна, неподвижно стоящая в бездонных озерах ее глаз...
Он улетел и уже не вернулся. А потом, на Веге, спустя десять лет, это случилось в первый раз.
Он один около ракеты. Голое каменистое плато. Товарищи ушли в сторону развалин, хаотичным нагромождением причудливых скал, темнеющих вдали. Светлые точки защитных скафандров постепенно уменьшаются, сливаются с цветом окружающей их каменистой пустыни. А еще через некоторое время, неожиданно для него и для ушедших вперед людей огненное зарево поднимается над покинутым неизвестно кем и когда городом. И он видит фигурки друзей, бегущие ему навстречу, и непонятные ярко-красные шары, плывущие вслед за ними. Он мог бы уничтожить эти шары не сходя с места - достаточно отдать приказ автоматам в ракете. И он уже готов был сделать это, как вдруг откуда-то сбоку упругая легкая волна закружила, неся с собою еле заметный, уже забытый и все же такой знакомый аромат ее волос, смешанный с запахом молодой, мокрой после дождя листвы. А потом вышли навстречу ему из густого, влажного переплетения ветвей двое. И он узнал в одном из них самого себя, далекого, земного...
Он не отдал приказа. А через несколько минут произошел один из первых в истории человечества контактов с иным разумом.