Ой упало солнце

Ой упало солнце

Авторы:

Жанр: Поэзия

Цикл: Антология поэзии №1991

Формат: Полный

Всего в книге 97 страниц. Год издания книги - 1991.

В сборник вошли стихи, написанные в 20–30-е годы поэтами разных направлений, стоявшими у истоков советской украинской литературы и во многом определившими ее дальнейшее развитие. Большинство из них были репрессированы в годы культа личности Сталина.

Читать онлайн Ой упало солнце


Евген Плужник

© Перевод Ю. Кузнецов

«Я знаю…»

Я знаю —
Мечи на орала пойдут.
И будут поля родить —
Но не эти.
И одним ключом отопрут
Все души на свете.
Да будет так,
Я клянусь!
Пшеницей восстанет кровь;
И узнают люди на вкус
Любовь.
Верю.

«Я — как и все. И штаны из рядна…»

Я — как и все. И штаны из рядна.
И сердце мое наган.
Видел я жизнь до последнего дня
Сотнями ран.
Вот! И ладонью зажми свой рот
И говорить не смей.
После огромный посев взойдет
Молчанием верных дней.
Полно! Не надо газетных фраз!
Скажется боль сама!
Вырастет молча новый Тарас
В поле, где кровь и тьма.

«Ночью его увели в пески…»

Ночью его увели в пески.
Фонарь замигал в конце.
Острые волоски
На небритом лице.
Офицер в стороне безразлично курил,
И дымок папиросы плыл.
Чесаный лен небес уловил
Нудное краткое: пли!
Кончено. Дальняя цель человека,
Я смерти такой не боюсь.
А кровь взойдет, как всемирная Мекка,
Для будущих синих блуз.

«Садилось солнце. Качались травы…»

Садилось солнце. Качались травы.
Пересчитали пули — как раз на всех!
А кто виновный, а кто из них правый —
Из-под единых стрех.
Не будет боли, как пуля жахнет.
Не минет пуля — торчат цветки!
Передний, видно, ходил так, шаркал —
Скривил башмаки.
Скатилось солнце. Свежело помалу.
Пора б и росе.
А кто-то где-то во тьме генералу:
— Все.

«А он молодой-молодой…»

А он молодой-молодой…
Школьник почти; витает
Небритый пух над губой.
Поди, и любви не знает.
Все смотрят глазами крыс…
Какой-то сквозь зубы — к стенке!
…А где-то солома крыш.
…А где-то мать и Шевченко…
Ладонь на чело легла;
Свет видит сквозь пальцы страшный…
Минута текла, не текла…
Наган дал осечку дважды.
А в третий… Пал солнечный смех
На башмаки-прорехи.
И правда, и радость, и грех,
И боль не навеки!

«Он приставил соседа к стенке…»

Он приставил соседа к стенке,
Наган вынимает…
Из-за тына таращатся детские зенки:
Беспроигрышно играет!
Потом ели яишню с салом,
Зверски тискали Мотрины груди…
         О былое! Твоим вассалам
         Тесно в мире грядущем будет!

«Еще в плен не брали тогда…»

Еще в плен не брали тогда…
До столба он едва дошел…
          Вся земля от крови руда —
          Кровавый рассол…
А он был молодой такой!
Горячо девчат целовал!
          Долго ворон ему степной
          Свет из глаз выпивал!
А теперь там полынь и синь.
На столбах провода…
          Отработал мужицкий сын —
          Навсегда!

«Бледный-бледный. А боль в груди…»

Бледный-бледный. А боль в груди.
За горою село пылало.
Грянул в спину приклад: иди!
Вас немало!
Сухо щелкнул старый наган
(Нота первая гаммы новой…).
Предвечерний вставал туман
Над дубровой.
Кто-то вдруг засвистал матчиш.
На тачанки! ищи, где знаешь!
          Поле, поле!
          Ты что молчишь?
          Не рыдаешь?

«Ни словечка ему не промолвил дед…»

Ни словечка ему не промолвил дед,
Молча вывел коня за ворота.
          Потихоньку лилась, как осенний свет,
          На поля позолота.
А когда рухнул первый в октябрьский снег,
Возвратился молвою:
          Лег за дальний грядущий век
          Спать в бурьян головою.
За водой… За скотиной… А день за днем…
Двор покрылся опять травою…
          Сердце, сердце! С твоим огнем —
          Да в бурьян головою!

«Наверно, в груди болело…»

Наверно, в груди болело;
Все облизывал губы. Затих.
На углу распростертое тело.
Не спросят уже — за каких!
Это запросто. Пуля злая
Заслонила и даль, и край.
Сердце жизнью натер, измаял,—
Почивай!
Поглядите, кому приспело
Поглядеть за пределы дат,—
На брусчатке, как ветошь, тело,
А над телом — плакат.

«Спросила: — Почто побледнел ты, сынок?..»

Спросила: — Почто побледнел ты, сынок? —
Стоял
Перед матерью молча.
— На север,
На юг,
На закат,
На восток
Над трупами выкрики волчьи!
Беспомощно веки на очи падут,—
Сухие к рукам моим губы…
А вижу —
В крови нескончаемый путь…
                  И трупы!
                  И трупы…
— Матуся! А кто мне глаза подменил? —
Глаза свои прячет…
И сразу к окну, к запустению нив —
    И плачет…
Далекая новь! Окровавленный миг
Какою пшеницей засеешь?
  …Ой, мама! Почто это сердце щемит,
      Его даже ты не согреешь!

«Там, где полегли они за волю…»

Там, где полегли они за волю,
Бураки теперь для сахзавода.
И довольно слез. Довольно боли.
Дням другим — красивая погода.
Кончено. Заметано. Ни слова.
Спите, коль усталость одолела!
…Тяпка землю раздвигает снова,
А земля с устатку посерела.

«Разминулся со мною сон…»

Разминулся со мною сон.
Время шлюх, галифе и героев…
        Кто лег в сквере под сей газон
        Перегноем?
Верно, думал: настанет час…
Выше, белые гречи!
        Что ж! Шинелька его как раз
        И на другие плечи.
Только новый хлястик пришей
И мечтай себе в мире сущем…
        Эй!
        В грядущем!

«Папирос кому! Папиросы!..»

Папирос кому! Папиросы!
Шлеп да ляп! по луже. Коробок в руках.
        Ну а кто не вовсе босый —
          Те на рысаках!
На углу, вот тут, впервые
Пролилась за волю кровь…
        Запасайте, дорогие,
          Хлеба и дров!
Бились, словно львы, матросы!
С ними мой отец!
А нынче — без руки…
        Папирос кому! Папиросы!
          Спички-сирники…

«Вновь на страницы тень ложится…»

Вновь на страницы тень ложится,
Воруя буквы у очей…
Как незаметно вечер длится,
Склонясь над головой моей!
Я обопрусь о дверь в молчанье,
А там, где город, — степь сквозит…

С этой книгой читают
Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Лирика 30-х годов
Жанры: Поэзия, Лирика

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Иллюзии и ложь

Вилл, Ирма, Тарани, Корнелия и Хай Лин думают, что знают всё о чарах и иллюзиях. Но куда им до настоящего мастера обмана — лорда Седрика из Меридиана! Седрик и его помощница Элион под видом учителей проникают в школу и сплетают вокруг девочек целую паутину лжи, заставляя их сомневаться друг в друге. Чародейкам приходится пройти через непростые испытания, чтобы поняты иллюзией может быть что угодно, только не их крепкая дружба!Книга содержит цветные вклейки с комиксами по сюжету книги.


Багажная квитанция №666

Издательство Коллекция «Совершенно секретно» продолжает серию «Детский детектив» изданием книги Альфреда Вайденманна «Багажная квитанция № 666». Альфред Вайденманн (р. 1916) — известный немецкий кинорежиссер и писатель-криминалист (его перу принадлежит, в частности, сценарий знаменитой серии «Деррик»). Герой книги «Багажная квитанция № 666», парнишка- посыльный, с помощью своих друзей разыскивает преступников, совершивших дерзкое ограбление…


Главная надежда
Автор: Эрин Хантер

Трое должны стать Четырьмя, чтобы сразиться с Тьмой...Ценою неимоверных усилий Воробью удается объединить целителей и сообщить предводителям племен о приближении главной битвы с жестоким воинством Сумрачного леса. Все племена должны действовать как одно.Но одна из главных задач котов с «силой звезд в лапах» — найти Четвертого, без которого может не случиться долгожданной победы...


Как Париж стал Парижем
Автор: Джоан Дежан

В начале XVII века Париж, как и другие европейские столицы, находился в оковах средневекового прошлого, но всего за сто лет он превратился в тот легендарный, прекрасный и волнующий город, который мы знаем сегодня. За прошедшие столетия Париж претерпел много изменений, избавился от крепостных стен, стал первым городом, который приглашал гостей, а не закрывался от них. Именно в Париже появились первые бульвары и публичные сады, тротуары и удобные для променада мосты. Парижане первыми оценили достоинства общественного транспорта и уличного освещения.


Другие книги автора

Похороны друга
Жанр: Поэзия

Поэма о Великой Отечественной войне.