Овраги

Овраги

Авторы:

Жанр: Советская классическая проза

Цикл: Приложение к журналу «Дружба народов»

Формат: Полный

Всего в книге 122 страницы. Год издания книги - 1989.

Книгу известного советского писателя Сергея Антонова составили две повести — «Овраги» и «Васька». Повесть «Овраги» охватывает период коллективизации. «Васька» — строительство Московского метро. Обе повести объединяют одни герои. Если в повести «Овраги» они еще дети, то в «Ваське» это взрослые самостоятельные молодые люди. Их жизненные позиции, характеры, отношение к окружающему миру помогают лучше и глубже понять то историческое время, в которое героям пришлось жить и становиться личностями.

Читать онлайн Овраги



ГЛАВА 1

ГОД ВЕЛИКОГО ПЕРЕЛОМА

Дружная жизнь Платоновых надломилась внезапно.

Поскольку продукты на базаре дорожали, а Роман Гаврилович Платонов из принципа брал получку не свыше партмаксимума, Клаша уговорила его встречать Новый год не дома, а в столовой Нарпита № 16. Она служила там третий год. Стояла на буфете.

Впрочем, денежные соображения играли не главную роль.

Клашины подружки по работе знали, что Роман Гаврилович — классный слесарь седьмого разряда, что на любом станке он играет, как на гармошке, про это даже и «Степная правда» писала; знали, что он секретарь партийной ячейки железнодорожных мастерских. Но Клаше этого было мало. Ей хотелось показать своего рыжика — Ромку, так сказать, в натуральную величину, в дружеской обстановке, похвастаться Романом Гавриловичем перед сменщицей по буфету Магдалиной Аркадьевной, корчившей из себя аристократку.

Магдалина Аркадьевна и подбила сослуживцев встретить славный Новый, 1929 год в узком кругу трудового коллектива.

Сбор гостей был назначен в одиннадцать часов вечера, но, поскольку каждый внес по пятерке, стали приходить раньше, когда только еще сооружалась из квадратных ресторанных столиков длинная праздничная столешница.

Посторонних оказалось трое: милиционер Кукин, бывший полковой адъютант Стефан Иванович и инженер Воробьев.

Инспектор службы пути инженер Воробьев, неухоженный молодой человек в тонкой шинельке и с отмороженными, похожими на пельмени ушами, забрел погреться. Зима выдалась вьюжная. Железные дороги заносились, и он застрял по пути в Ташкент. Его оставили из жалости.

Официантки, вокзальные лоточницы, истопники, повара, кассирши, собравшись стайками, забавлялись, впервые увидев друг друга в крепдешинах и шевиотах. Клаша пришла в любимой плюшевой шубейке. Настроение ее было с самого утра праздничное.

Роман Гаврилович явился позже всех, прямо из мастерских, в жеваном пиджачке и в бурках, прожженных металлической искрой.

— А вам чего? — поинтересовался бдительный Кукин. Обритый наголо участковый начинал трудовую деятельность вышибалой в ресторане «Бристоль», при нэпе выдвинулся в милиционеры и в новогоднюю ночь бодрствовал ради охраны общественного порядка.

— Мне? Выпить и закусить, — ответил Роман Гаврилович, протягивая руку. — Будем знакомы.

Кукин взвыл от крепкого пожатия. Клаша обернулась, увидела рыжую лохматую шевелюру и ахнула. Она быстренько сволокла мужа на кухню и поставила греть воду. Но Роман Гаврилович не стал дожидаться, кое-как отмылся чаем и вернулся в зал.

Вдоль длинного стола уже порхала Магдалина Аркадьевна и, принимая позы прелестниц с картин Боттичелли, разбрасывала по скатерти бумажные цветы. Изготовление их стоило бессонной ночи, но она обожала хлопоты, связанные с банкетами и балами, и ничуть не утомилась.

— Пардон, — щебетнула она, чуть не сбив с ног Романа Гавриловича.

— Пардон-то пардон, — возразил Роман Гаврилович, зачесывая на висок мокрую прядь, — а какая кура сообразила залу перегородить? Что же мне теперь, на ту сторону под столом пролазить?

— Пройдите к буфету. Там организован проход, — показала тонкой ладошкой Магдалина Аркадьевна. — Прогуляйтесь.

— Я, к вашему сведению, не беременный. Мне прогуливаться необязательно.

— Не спорь с ней, Роман, — шепнула Клаша. — Не спорь, ради Христа.

— А я разве спорю? Я не спорю, а факт налицо. Содрали пятерку, а гостям велят на карачках под стол лазить.

— Женский пол командует, — мрачно заметил Кукин. — Добра не жди. Зало перегородили, пожарную безопасность нарушили. В «Бристоле», бывало, столы скобой собирали.

— Вы хотите сказать, «покоем»? — вмешался транзитный инспектор. — Буквой П?

— Ну да… Скобой. «Покоем».

— Лучше сказать — каре, — Стефан Иванович гвардейски щелкнул каблуками. Был он сухой, продолговатый и вздрагивал, когда с ним заговаривали. Его два раза водили на расстрел: один раз белые — за то, что он критиковал Колчака, в другой раз красные — за то, что служил у белых. В столовой № 16 он оказался по просьбе Магдалины Аркадьевны, чтобы проводить ее ночью домой.

— В «Бристоле» мужская прислуга была, — объяснил Кукин. — А женщины, они и есть женщины.

— А в чем дело? Давайте переставим, — предложил Роман Гаврилович, азартно потирая руки. — Вон какой коллектив!

— Это как же? — испугался инспектор. — Все со стола снимать?

— А чего такого? Вы, к примеру, берете под свое шефство эти, как их, кувшинки…

— Во-первых, не кувшинки, а чайные розы, — объявила Магдалина Аркадьевна, — а во-вторых…

— Розы так розы, — отмахнулся Роман Гаврилович. — Соберете розы, а потом раскидаете, как было. Вы и вы, товарищ милиционер, бегом — тарелки на подоконник. А вы, дамочки, что пришли? Бабочек ловить? Клаша, организуй женщин прибрать винегрет, холодец и прочую петрушку.

— Стефан Иванович! — приказала Магдалина Аркадьевна. — Уймите его!

Она была вне себя. Крошечные часики, оправленные в золотое сердечко, гневно метались по ее скользкому бальному платью.

— Минутку, товарищ, — адъютант щелкнул каблуками, — вы уверены, что мы управимся к полночи?

— Прений разводить не будем, управимся. А не управимся, встретим Новый год по московскому времени. Вместе с товарищем Сталиным. Нет возражений?


С этой книгой читают
Три тополя

«Три тополя» — книга известного прозаика Александра Михайловича Борщаговского рассказывает о сложных судьбах прекрасных и разных людей, рожденных в самом центре России — на земле Рязанской, чья жизнь так непосредственно связана с Окой. Река эта. неповторимая красота ее и прелесть, стала связующим стержнем жизни героев и центральным образом книги. Герои привлекают трогательностью и глубиной чувства, чистотой души и неординарностью поступков, нежностью к родной, любимой природе, к детям, ко всему живому.


Запоздалая стая

В сборник включены рассказы сибирских писателей В. Астафьева, В. Афонина, В. Мазаева. В. Распутина, В. Сукачева, Л. Треера, В. Хайрюзова, А. Якубовского, а также молодых авторов о людях, живущих и работающих в Сибири, о ее природе. Различны профессии и общественное положение героев этих рассказов, их нравственно-этические установки, но все они привносят свои черточки в коллективный портрет нашего современника, человека деятельного, социально активного.


Собрание сочинений в 4 томах. Том 3

В третий том Собрания сочинений Николая Погодина включены пьесы, написанные драматургом в послевоенные годы: «Сотворение мира», «Сонет Петрарки», «Цветы живые», «Маленькая студентка», «Голубая рапсодия» и «Альберт Эйнштейн».


Лоцман кембрийского моря

Кембрий — древнейший геологический пласт, окаменевшее море — должен дать нефть! Герой книги молодой ученый Василий Зырянов вместе с товарищами и добровольными помощниками ведет разведку сибирской нефти. Подростком Зырянов работал лоцманом на северных реках, теперь он стал разведчиком кембрийского моря, нефть которого так нужна пятилетке.Действие романа Федора Пудалова протекает в 1930-е годы, но среди героев есть люди, которые не знают, что происходит в России. Это жители затерянного в тайге древнего поселения русских людей.


Малина рясная

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Города и годы. Братья

Два первых романа Константина Федина — "Города и годы", "Братья" увидели свет в 20-е годы XX столетия, в них запечатлена эпоха великих социальных катаклизмов — первая мировая война, Октябрьская революция, война гражданская, трудное, мучительное и радостное рождение нового общества, новых отношений, новых людей.Вступительная статья М. Кузнецова.Примечания А. Старкова.Иллюстрации Гр. Филипповского.


Год жизни. Дороги, которые мы выбираем. Свет далекой звезды

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.


Тихие песни
Жанр: Поэзия

Книга «Тихие песни» — поэтический дебют И. Анненского, опубликованная под псевдонимом (анаграммой имени автора) «Ник. Т-о».


Два конца иглы

Глава из книги «Родная нетовщина».


Г-н Н. Щедрин

«Н. Щедрин известен в литературе нашей, как писатель-беллетрист, посвятивший себя преимущественно объяснению явлений и вопросов общественного быта. Все помнят его дебюты в литературе: он открыл тогда особенный род деловой беллетристики, который сам же и довел потом до последней степени возможного ему совершенства. Его «Губернские очерки» доставили пресловутой Крутогорской губернии и городу Крутогорску такую же почетную известность, какой пользуются другие географические местности империи, существующие на картах…».


Г-н Успенский

«…Автор «Рассказов» с первого же появления своего в литературе заявил себя врагом всякого церемониала и всех условий, которые бы могли связать его деятельность. Он поставил себе задачей изображение жизни не в подобранные, так сказать, ее минуты, не в чертах, глубоко скрытых на дне ее, а как она мечется в глаза сама собою. Никто лучше его не был приготовлен к этой задаче: его замечательная способность схватывать на лету каждое явление, со всеми мельчайшими подробностями, его спокойный юмор и откровенная веселость, без напряжения и усилий поддержать ее, тотчас же отличили выгодным образом его рассказы от других произведений в этом роде…».


Другие книги автора
Дело было в Пенькове

Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.


Тетя Луша

Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.


Аленка

Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.


Разорванный рубль

Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.


Поделиться мнением о книге