Лишь один из нас будет властвовать, и ночью, и днем! И это буду я!
Маргарет Уэйс, Трейси Хикмен «Драконы весеннего рассвета»
Он не мог не появиться, когда я вошел в комнату и рывком отдернул плотную штору, скрывающую гладкую, отполированную поверхность Врат.
«Ты не пройдешь», – молча сказал он.
«Посмотрим», – так же безмолвно ответил я.
Мы всегда начинали разговор именно с этих слов. И мы оба всегда знали, что я ошибаюсь, а он – прав.
Да, так было всегда.
Но сегодня… сегодня случится иначе. Сегодня я наконец решился сделать этот шаг. И помешать не сможет даже он.
Мертвецы не мешают живым.
– Ты не существуешь, – уверенно произнес я. – Ты здесь лишь потому, что я хочу этого, потому что я до сих пор не возражал против твоего присутствия.
Он усмехнулся. Криво, с легким сожалением, словно мои слова не были достойны даже пренебрежения.
– Ты не существуешь, – с нажимом повторил я. – Если я отойду на шаг в сторону, ты исчезнешь. Ты не можешь существовать иначе как находясь здесь, против меня, в глубине посеребренного стекла. Если его не станет – не станет и тебя.
– Чистая правда, – молвил он, по-прежнему усмехаясь так, словно я был неразумным дитятей, неожиданно открывшим для себя не совсем глупую вещь.
– Ты не существуешь, – проговорил я в третий раз. – Врата – существуют. Значит, ты освободишь мне дорогу – или я уничтожу тебя вместе с ними! Пусть это закроет мне путь, но зато я избавлюсь от искушений иного мира раз и навсегда!
Он вновь не ответил. Даже не пошевелился. Только наглая, снисходительная усмешка кривила его губы.
Глубоко вздохнув, я сжал правый кулак и нанес удар – от бедра, с разворотом, вкладывая мощь всего корпуса. Как учили.
Его левая рука метнулась навстречу. Поздно, с торжеством подумал я!
Зеркало со звоном раскололось, окровавленные осколки осыпались на пол.
* * *
Он печально покачал головой, перешагнул через опустевшую раму и склонился над осколками разбитого отражения.
– Все вы кончаете этим, – подытожил он.
Затем пожал плечами, сделал несколько шагов вперед и исчез в стене.
Конец
