Окутанный рассветной пеленой,
Старинный лес шумит под небесами.
Он погружен в живительный покой
И птичьими наполнен голосами…
Сквозь кроны величавые его
Проходит свет струящимся каскадом…
Здесь некогда творилось колдовство,
Которое не различимо взглядом.
И мудрость чародейскую хранят
Безмолвные лесные великаны:
Здесь колдуны вершили свой обряд
И били до рассвета в барабаны…
А их костров магических огни
Взлетали к звездам в небеса ночные,
И загорались ярче звезд они,
Просторы озаряя неземные…
Есть озеро чудесной глубины
Среди лесной красы нерукотворной,
Там в тишине, на самом дне озерном
Спит витязь из далекой старины…
Не слышит он русалочьей баллады,
Ему не ведом пламенный закат,
И утренняя свежая прохлада
Его истлевших не касалась лат.
Лишь только в час, когда заря лесная
Суровый обагряет небосвод,
Красы чудесной дева золотая
Приходит плакать у зеркальных вод —
Она поет о витязе прекрасном
В звенящей предрассветной тишине,
О гибели и славной, и несчастной,
Его постигшей на озёрном дне…
Тех дивных слез красавицы лесной
На водной глади жемчуга сверкают
И звоном еле слышным нарушают
Успопшего безвременный покой…
То нимфа плачет, горько и печально,
С тревожной грустью на рассвете дня,
И голос, невесомый и хрустальный,
Сквозь пелену рассветного огня
Чудесным эхом звонко отдается…
И вдруг — стихает. Снова тишина.
И только в красных небесах смеется
До полночи ушедшая Луна
Да утренней серебряной капели
Прозрачный раздается перелив,
Как позабытый в древности мотив
Лесного духа озорной свирели.