Уолтер Силс не впервые размышлял о том, что жизнь сурова и безрадостна. Он окинул взглядом свою жалкую лабораторию и зло усмехнулся: торчать в этой грязной дыре, перебиваться случайными анализами руды, едва окупающими самое необходимое химическое оборудование, когда другие, может быть, и вполовину его не стоящие, работают в крупных индустриальных концернах и горя не знают.
Он посмотрел в окно на багровеющий в пламени заката Гудзон и мрачно подумал, что неизвестно еще, принесут ли ему эти последние опыты наконец славу и состояние, к которым он так стремился, или все снова лопнет, как мыльный пузырь.
Незапертая дверь скрипнула, открывая взору веселое лицо Юджина Р. Тэйлора. Силс приглашающе махнул рукой, и в лаборатории вслед за головой возник весь Тэйлор.
— Привет, старый пьянчуга! — Это прозвучало громко и беззаботно. — Как дела?
Силс неодобрительно покачал головой.
— Завидую твоему легкому взгляду на жизнь, Джин. Дела, да будет тебе известно, плохи. Мне нужны деньги, а денег нет.
— Ну, а у меня разве есть деньги? — рассмеялся Тэйлор.
— Но стоит ли из-за этого огорчаться? Тебе пятьдесят, и ничего, кроме плеши, огорчения тебе не принесли. Мне тридцать, и я хочу сохранить свои прекрасные каштановые волосы.
Силс растянул в улыбке рот.
— И все-таки деньги у меня будут, Джин. Потерпи, увидишь.
— Твои новые идеи оправдываются?
— Оправдываются? А ты ведь не все еще знаешь? Ладно, иди сюда, я покажу тебе, какого достиг прогресса.
Тэйлор подошел следом за Силсом к столику, на котором стояла подставка с пробирками и в одной из пробирок просвечивало металлическим блеском с полдюйма какого-то вещества.
— Сплав натрия с ртутью, или, как ее называют, амальгама натрия, пояснил Силс. Он взял пузырек с надписью «Раствор хлористого аммония» и налил немного в пробирку. Амальгама натрия моментально стала рассыпаться в рыхлую, губчатую массу. — Это, — продолжал Силс, — амальгама аммония. Радикал аммония (NH4) реагирует здесь, как металл, образуя соединение с ртутью. — Он подождал конца реакции и вылил скопившуюся в пробирке жидкость, сообщив Тэйлору: — Амальгама аммония — очень нестойкое соединение, поэтому действовать надо быстро. — Он схватил колбу со светло-желтым, приятно пахнувшим раствором и наполнил пробирку.
Под действием встряхивания амальгама аммония исчезла; по дну пробирки каталась теперь лишь капля жидкого металла.
Тэйлор уставился на нее, раскрыв рот.
— Что здесь произошло?
— Эта желтая жидкость — сложное производное гидразина, мною открытое и названное аммоналином. Формулу я еще не вывел, но это неважно. Суть в том, что аммоналин обладает свойством выделять аммоний из амальгамы. Теперь на дне пробирки осталась чистая ртуть; аммоний перешел в раствор.
Безучастность Тэйлора привела Силса в возбуждение.
— Неужели тебе непонятно? Я на полпути к получению аммония в чистом виде, что до сих пор считалось невозможным! Решение такой задачи означает славу, признание, Нобелевскую премию и, может быть, многое другое.
— Вот это да! — Взгляд Тэйлора стал почтительнее. — Не думал, что эта желтая штука так важна. — Он потянулся к пробирке, но Силс остановил его.
— Я еще отнюдь не кончил, Джин. Я должен получить его в виде свободного металла, а это пока не выходит. Каждый раз, когда я пытаюсь выпарить аммоналин, аммоний неизменно разлагается на аммиак и водород… Но я его получу, я его получу!
Две недели спустя Тэйлор был срочно вызван в лабораторию и примчался, предвкушая важные новости.
— Ты его получил?
— Получил, и это еще значительнее, чем в думал! Дело сулит миллионы! Глаза Силса лучились экстазом. — До сих пор я решал задачу не с того конца. Я подогревал раствор, и аммоний разлагался. Теперь я применил охлаждение. Получилось, как с обыкновенным рассолом, который при медленном замораживании дает пресный лед, а соль выкристаллизовывается. К счастью, температура замерзания аммоналина 18 градусов по Цельсию, так что сильного охлаждения не требуется.
Театральным жестом он указал на стоявшую в стеклянном контейнере мензурку с блеклыми иглообразными кристаллами, покрытыми тонкой тускло-желтой пленкой.
— А контейнер зачем? — спросил Тэйлор.
— Пришлось наполнить его аргоном, чтобы аммоний — вот это желтое вещество поверх кристаллов аммоналина — сохранился в свободном виде. Он так активен, что реагирует с чем угодно, кроме инертных газов.
Тэйлор восторженно похлопал своего самодовольно улыбавшегося друга по спине.
— Погоди, Джин, ты еще не видел главного.
Силс повлек друга в дальний конец комнаты и дрожащим пальцем указал на другой контейнер, в котором лежал брусок желтого металла, блестящий, сверкающий, искрящийся.
— Это, друг мой, окись аммония (NH4O2), полученная из свободного металлического аммония с помощью абсолютно сухого воздуха. Она совершенно инертна. Этот запаянный контейнер, в частности, содержит некоторое количество хлора, а реакции не происходит. Стоить окись будет не больше, чем алюминий, пожалуй, даже меньше, а по виду она богаче настоящего золота. Представляешь, какие здесь таятся возможности?
— Еще бы! — воскликнул Тэйлор. — Ты завоюешь всю страну. Ты сможешь создать аммониевые украшения, и аммониевую посуду, и миллион других вещей. А кто знает, сколько применений это найдет в промышленности? Ты разбогател, Уолт, ты разбогател!
