Отечественная война 1812 года — центральное событие российской и европейской истории и политики первой четверти XIX века. Не менее значителен по своим последствиям и заграничный поход русской армии 1813–1814 годов, окончившийся торжественным вступлением в Париж, — единственный случай в истории, когда российский император на белом коне въехал во французскую столицу в качестве победителя.
Мемуарная литература об Отечественной войне огромна. Хорошо известны и многократно переиздавались такие знаменитые произведения, как «Письма русского офицера» Ф. Н. Глинки, «Дневник партизанских действий» Д. В. Давыдова, «Записки кавалерист-девицы» Н. А. Дуровой, воспоминания множества других видных военных и гражданских лиц.
Между тем на страницах русских газет и журналов в XIX веке появилось значительное число воспоминаний, исходящих от малоизвестных очевидцев тех грандиозных событий. Во многих случаях об их авторах не известно ничего, кроме имени или даже только криптонима. К тому же эти свидетельства, как правило, никогда больше не перепечатывались. Поэтому зачастую они до сих пор недостаточно изучены, а некоторые из них вообще остаются вне поля зрения, поскольку не были учтены в свое время составителями соответствующих библиографических и справочных пособий.
Подавляющее большинство подобных изданий позапрошлого века сейчас — уникальные библиографические редкости, малодоступные не только широкому кругу читателей, но и большинству специалистов-историков, поскольку сохранились в крайне незначительном количестве экземпляров и только в крупнейших книгохранилищах. Иногда такие печатные издания вообще известны лишь в единственном экземпляре, что делает их, по сути, уже архивными документами, любая утрата которых неизбежно ведет к стиранию исторической памяти.
В этой книге впервые предпринята попытка собрать малоизвестные и забытые публикации воспоминаний об Отечественной войне 1812 года, появившиеся единственный раз в газетах и журналах XIX века, не имевших сугубо исторической направленности. Нижняя хронологическая граница этих материалов — 1880-е годы, когда были записаны устные рассказы последних непосредственных свидетелей Наполеоновских войн. Особая ценность этих воспоминаний заключается в громадном количестве исторических подробностей, прежде всего самых мелких, которые в принципе не могли войти в мемуары генералов, командующих дивизиями и целыми армиями.
Справочный аппарат состоит из дополнительных примечаний к текстам воспоминаний и словаря военных терминов, устаревших, редких и малоупотребительных слов и понятий. Дополнительную роль комментария выполняет аннотированный указатель имен.
Все даты указаны по старому стилю, за исключением особо оговоренных случаев.
Надеемся, что этот сборник поможет восполнить отдельные пробелы, до сих пор все еще остающиеся в истории Отечественной войны 1812 года.
А. В. Ведемейер
Отрывок из записок 1812 года
В 1812 году, пред начатием достопамятной Отечественной войны, находясь секретарем посольства в Дрездене, я был очевидцем приготовлений Наполеона и его союзников к войне против России.
Столица Саксонии была тогда любопытным местопребыванием. Туда ждали Наполеона с союзными ему государями, для окончательных совещаний по поводу преднамереваемой войны. Курьеры проезжали беспрестанно. Более 300 тысяч войск французских или им союзных прошло чрез сей город. Ежедневно он был загроможден артиллерийскими парками или кавалерийскими и пехотными полками, шедшими к русским границам. Тяжело было для русского видеть эти громады войск, из всех почти стран Европы составленные, стремившиеся на его Отчизну!
Положение нашего посольства было самое неприятное. Двор Саксонский, совершенно преданный Наполеону, оказывал нам холодность, равно как и большая часть жителей, Отступление от границы 9 из страха к своим поработителям. Все нас чуждались и бегали, как чумы. Те, которые и были расположены к нам, боясь прогневать своих повелителей, обходились с нами весьма осторожно: останавливались на пару слов в закоулках и оглядываясь, чтоб их не приметили. Успехи оружия французского были до того времени столь велики, и армия их столь многочисленна, что многие полагали гибель России неизбежною. Положение наше было тем неприятнее, что, без объявления войны, мы находились между врагами, а утешало нас то, что некоторые из них весьма неохотно шли против России, чувствовали неправость своего дела, а иные, предвидя трудности, сопряженные с сим походом, и твердую оборону россиян, как будто предчувствовали участь, их ожидавшую[1].
Чванство французов было несносно. О приготовлениях своих говорили они с чрезвычайною наглостью, не оставляя без соображения затруднений, которых дóлжно было ожидать в сем походе. Они не упускали из виду степей, малонаселенности, трудности продовольствия и с уверенностью говорили, что у них все придумано. «Например, в рассуждении продовольствия, — говорил один из дипломатов французских на большом обеде, в присутствии нашего посольства, — у нас сделаны легкие фуры, наполненные рисом, и каждая из них запряжена волом. Рис, чрезвычайно питательный, будет служить сытною пищею, а дерево фуры — на разведение огня». Такого рода разговоры случалось нам слышать очень часто в больших собраниях. Благоразумие требовало оставлять их без внимания и пропускать между ушей, как неслышанное.