Паладинские байки, книга вторая
Отдых на свежем воздухе
Королевский холм – самый высокий в Фартальезе. Сама столица лежит на излучине Фьюмебьянко, и правый берег здесь холмистый, а левый – равнинный. В старые времена, до того, как была построена на притоках Фьюмебьянко система шлюзов, левый берег каждую весну сильно заливало, потому там ничего не строили. А теперь там появились новые кварталы, заселенные в основном ремесленниками. На правом же, на нескольких холмах и в долинах между ними, раскинулась основная часть столицы. Застройка здесь плотная, земля стоит дорого. Но Королевский холм по большей части пустует. На самом верху, конечно, сам дворец – нагромождение построек разного времени и стиля, к нему по южному склону ведет Королевская лестница, широкая, мраморная, украшенная фонарями со светошарами и вазонами с мелкими розами, цветущими все лето. Большой дворцовый парк охватывает почти весь дворец со всех сторон, занимая всю плоскую верхушку холма. А вот западный склон ничем не застроен, и даже растительность оставлена как есть, только проложены простенькие дорожки, посыпанные гравием. И больше никаких удобств, разве что сиротливо торчат кое-где из-за кустов сложенные из дикого камня простые ямные сортиры. Это место предназначено для гуляний, но попасть сюда обывателю все равно не так-то просто – внизу ограда, охраняемая гвардейцами. Но по субботам и седмицам горожан сюда пускали – все равно наверху вокруг парка тоже ограда и с куда более серьезной охраной. Горожане устраивали здесь гулянки с едой на свежем воздухе и любованием закатом. Вид отсюда был хороший – на заречные дали Срединной Фартальи и едва заметные на горизонте холмы Лютессии.
Любили тут отдыхать и младшие паладины. Им ведь тоже по седмицам и субботам полагалось больше свободного времени, так что довольно часто в хорошую погоду многие предпочитали такой отдых, вместо того чтоб идти в город.
Была третья седмица после Ночи Духов, и на нее как раз пришелся день рождения Жоана, погода стояла просто отличная, было сухо и тепло, и Робертино, Жоан, Оливио, Бласко и Тонио решили, что было бы неплохо отпраздновать его на их излюбленном месте на склоне Королевского холма, где была довольно широкая плоская поляна. Здесь росли вечнозеленые кустарники, лежало несколько глыб известняка, очень удобных, торчала старая, извилистая магнолия с широкой кроной, и отсюда открывался отличный вид. А чтоб у горожан не возникало соблазна занять это местечко, кто-то когда-то поставил здесь деревянную табличку: «Отныне и вовеки место сие для королевских паладинов». Горожане, конечно, покушались… но стоило паладинам появиться, как место им уступали беспрекословно.
Первым на поляну пришел Робертино. Аккуратно поставил на один из камней глухо звякнувшую корзину с посудой, которую ему выдал младший дворцовый повар даже без всяких условий – потому что Робертино совсем недавно ловко вправил ему вывихнутый палец, а одному из поварят, немилосердно чихавшему, вынул из носа залетевшую туда букашку (а ведь понять, что дело именно в этом, дворцовый маг, мэтр Пепо, лечивший слуг, не сумел). Затем он расстелил две циновки и постелил сверху старую скатерть, выданную Марионеллой. Тут как раз явился Жоан, тоже со свернутой циновкой под мышкой и с тяжеленькой даже на вид корзиной.
– О, ты уже тут. И посуда, ага, – обрадовался Жоан. – А то я как-то не сообразил за кружками на кухню зайти.
– Я все взял – и кубки, и приборы, и тарелки, – сказал Робертино. – Что у тебя в корзине?
– Посылочка из дома, Джорхе как раз вчера домой смотался и притащил, – Жоан погладил бочок корзинки. – Вам понравится, обещаю. Эх, жаль, что его самого сейчас услали по важному делу, так что он не придет…
На дорожке, вывернув из-за кустов, появился Тонио, тоже с корзиной, которую он примостил рядом с двумя другими, и с циновкой, которую тут же принялся расстилать.
– А у тебя там что? – Жоан присмотрелся к его корзине настороженно. Тонио вполне мог в качестве угощения приволочь что-нибудь совсем уж экзотическое, купленное в какой-нибудь мартиниканской лавочке. Какого-нибудь жареного аллигатора или там копченых морских свинок… Или вообще муравьиные личинки в остром соусе.
– Ничего особенного, не бойся, – усмехнулся мартиниканец. – Просто я наконец нашел пристойную тратторию, где готовят нашу еду так, что ее вполне можно есть.
– Хм, хм, – многозначительно похмыкал Жоан.
– Да ну тебя, – Тонио уселся на циновку. – Наша кухня далеко не такая жуткая, как вам, фартальцам, кажется… Эх, жаль, что Эннио сегодня занят на караулах, он бы эту тратторию оценил. Надо будет ему показать.
Тут на поляну зашел Бласко с очень похожей на него, но при этом очень красивой девушкой в облачении инквизиторки-беллатрисы. Бласко волок огромную корзину, а инквизиторка – сверток из двух циновок и круглую картонную коробку, перевязанную веревочкой.
– Привет, парни. Это моя сестра Жиенна, – представил он девушку. – Жиенна, это Жоан, Робертино, Тонио. Ну я тебе о них уже рассказывал.
– Очень приятно, сеньоры, – улыбнулась инквизиторка.
Тонио уставился на нее, раскрыв рот:
