Герман Гелб повернул голову, провожая взглядом удаляющуюся фигуру. Потом спросил:
- Это кто, министр, что ли?
- Да, министр иностранных дел. Старик Харгрув. Вы готовы завтракать?
- Конечно. Что он здесь делал?
Питер Джонсбек помедлил с ответом. Затем поднялся и жестом пригласил Гелба следовать за ним. Они дошли по коридору до утонувшей в пару кухни, в которой пахло острой пищей.
- Вот, - сказал Джонсбек. - Еда готовится при помощи компьютера. Все автоматизировано. Человеческие руки даже не прикасаются к продуктам. Я сам составлял программу. Помните, я обещал вам угощение? Прошу отведать.
Еда оказалась великолепной. Гелб не мог и не хотел этого отрицать. За десертом он вновь поинтересовался:
- Так что все-таки делал здесь Харгрув?
- Советовался на счет программного обеспечения, - улыбнулся Джонсбек. - О чем еще можно со мной говорить?
- Чего он хочет? Или это секрет?
- Предполагается, что я не стану распространяться на эту тему, но тайны никакой нет. Все программисты столицы давно знают, чего хочет этот дошедший до отчаяния старик.
- Чего же он хочет?
- Харгрув воюет.
- С кем? - опешил Гелб.
- В принципе ни с кем. Он ведет сражения при помощи компьютерного анализа. Я уж и не помню, сколько лет он занимается этим делом.
- Но зачем это ему?
- Харгрув мечтает, чтобы во всем мире восторжествовали наши ценности: благородство, честность, достоинство, уважение к правам человека и тому подобное.
- И я этого хочу. И вы. Все хотят того же самого. Для этого приходится оказывать давление на злых людей.
- Они тоже на нас давят. Мы им представляемся далеко не идеалом.
- Согласен, но мы все-таки лучше. И вы это знаете.
Джонсбек пожал плечами:
- Все зависит от точки зрения. Особой разницы нет. Как бы то ни было, людям приходится управлять миром, осваивать космос, совершенствовать компьютеры. Сотрудничество вынуждает к дальнейшему сотрудничеству, так что постепенно все идет на лад. Положение стабилизируется. Просто Харгрув не хочет ждать. Он настаивает на немедленном улучшении путем применения силы. Разом выбить из противника дурь и поставить точку.
- Применить силу? Другими словами, развязать войну? Но мы не собираемся больше воевать.
- Только потому, что все усложнилось и стало слитком опасным. Противоборствующие стороны накопили огромную мощь. Понимаете, о чем я говорю? Только Харгрув считает, что мы можем и должны рискнуть. Вот и приходится закладывать в компьютер различные стартовые условия, после чего он начинает проигрывать математическую модель войны и выдает результаты.
- Как же вы составляете уравнения для войны?
- Приходится учитывать все, дружище. Людей. Оружие. Элемент неожиданности. Контратаки. Корабли. Космические станции. Компьютеры. Нельзя забывать о компьютерах. Присутствуют сотни факторов, тысячи возможностей и миллионы вариантов. Харгрув полагает, что можно найти удачную комбинацию стартовых возможностей, которая неизбежно приведет к сокрушительному поражению противника с минимальными потерями для остального мира. Он работает в страшном напряжении и отчаянии.
- Что произойдет, если он найдет желанную комбинацию?
- В случае если компьютер однозначно выдаст положительный ответ, Харгрув попытается воздействовать на правительство и втянуть нас в войну по предложенному компьютером сценарию, безжалостно отметая в сторону случайности, которые могут повлиять на развитие событий. Полагаю, он может добиться своего.
- Будут жертвы.
- Да, конечно. Но компьютер просчитает и это. Он сравнит жертвы и прочие бедствия в сфере экологии и экономики с выгодами, которые мы получим, добившись контроля над всем миром. Если компьютер придет к выводу, что выгода значительно превысит возможные потери, то он даст добро на начало «справедливой войны». Не забывайте: даже проигравшие нации в конечном итоге окажутся в выигрыше, поскольку начнут жить в фарватере нашей более мощной экономики и строгой морали.
Гелб ошарашено посмотрел на собеседника и проворчал:
- Вот уж не думал, что мы сидим на кратере вулкана. Что за «случайные события» вы упомянули?
- Программа компьютера пытается учесть всяческие неожиданности, но до конца этого добиться не удается. Поэтому я не думаю, что сверху будет дано добро. Пока, во всяком случае, этого не произошло. Если Харгрув не сумеет ошеломить правительство потрясающе удачной компьютерной версией войны, шансов на успех у него мало.
- Зачем в таком случае он к вам пожаловал?
- Чтобы усовершенствовать программу, зачем же еще?
- И вы ему помогаете?
- Конечно. Речь идет об огромных гонорарах, Герман.
- Питер, Питер, - покачал головой Гелб, - неужели из-за денег вы готовы рискнуть судьбой всего мира?
- Войны не будет. Никогда. Не существует реальной комбинации событий, которая может заставить компьютер принять решение о начале военных действий. Компьютеры очень высоко ценят человеческую жизнь, поэтому то, что покажется приемлемым министру Харгруву или даже нам с вами, никогда не получит добро со стороны самого компьютера.
- Откуда такая уверенность?
- Я программист, Герман, и я не знаю ни одного способа, каковым можно было бы заставить компьютер начать войну без учета сопряженных с нею потерь. Компьютеры не обладают одним принципиально важным качеством и поэтому будут всегда приводить Харгрува и ему подобных в отчаяние.
