Остров, или Христиан и его товарищи

Остров, или Христиан и его товарищи

Авторы:

Жанр: Поэзия

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 10 страниц. Год издания книги - 1981.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Остров, или Христиан и его товарищи

Нижеследующий рассказ основан отчасти на «Повествовании о мятеже и захвате корабля „Баунти“ в южных морях в 1789 году» лейтенанта Блэя, отчасти на «Сообщениях Маринера об островах Тонга».

Генуя, 1823

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

I
Сменилась стража. Рея нивой влажной,
Корабль взрезал свой путь браздой протяжной
И рассыпал, как величавый плуг,
Дробимых волн предутренний жемчуг.
Пред ним — весь мир безбрежья и свободы;
Там, позади, — полуденные воды
С их пленом островным… И сумрак, тая
Редел. Над зыбью смутной, рассветая,
Являлась даль. Дельфинов прядал рой,
Зарю встречая резвою игрой.
А звезды робкие лучей бежали;
В лазурной мгле ресницы их дрожали.
И груди белые день обличал
Раздутых парусов. И ветр крепчал.
И море багрецом отсветным рдело…
Не встанет солнце — как свершится дело!
II
Доверясь страже зоркой, капитан
В каюте спал, виденьем обаян
Земли, родимой, где венец найдут
Отважный подвиг и суровый труд.
Он память славную вписал в скрижали
Тех, что на полюс бурный путь держали.
Утихли бури; день грядущий ясен;
Покой искуплен; отдых безопасен…
А палуба под яростной стопой
Над ним трещит. Руль буйною толпой
Захвачен. Юные горят сердца —
И лета алчут, лета без конца,
С улыбкой женщин солнечных!.. Бродяг
Бездомных не манит родной очаг.
В скитаньях одичалым, им милей
Вертепы дикарей,[2] чем стон морей.
Зовет их рай избыточных плодов,
Леса, где не найдет чужих следов
Охотник вольный, — тучные поля,
И злак густой, и без межей земля.[3]
В нас голод древний все не укрощен —
Свой произвол один вменять в закон!
Им снятся залежи, чей блещет клад
Не в недрах, — въявь очам: в садах услад.
Там — Воля: ей в пещере каждой — храм.
Там — сад мирской, доступный всем стопам!
Природа там лелеет у грудей
Род дико-резвый радостных детей.
Плод, раковина — все богатство там.
Их утлый челн довлеет их путям.
Их игры — травля да прибой зыбей;
Их зрелище — лик белый их гостей…
Вот марево, что дерзких обольстило!
За грезу явь жестокая отметила.
III
Встань, храбрый Блэй! Враг у дверей! Воспрянь!..
Но — поздно! Смута преступила грань!
Стоит у ложа наглый бунтовщик;
К твоей груди приставлен острый штык, —
И связан ты! Мятеж провозглашен.
Кто уст твоих дрожал, тем ты лишен
Свободы рук… Наверх влекут! И власть
Твоя бессильна! Им послушна снасть,
Им руль покорен… Злоба, что бодрит
Отчаянье преступника, горит
В смущенных взорах, что в тебя вперясь, —
Упорствуя, трепещут, — и ярясь…
Мы совесть подчиним ей чуждой власти,
Лишь яростью упившись — хмелем страсти.
IV
Вотще пред ликом смерти ты не смолк!
Ты верных звал: смеялся буйный полк…
И выступить не смел, кто помнил долг…
«Из-за чего крамола?..» Твой вопрос
Рев заглушил проклятий и угроз.
Перед тобой сверкает сталь клинка;
Примкнуто к горлу острие штыка;
И грудь твоя — мишень мушкетных дул.
Ни разу вид убийства не вдохнул
В жестоких трепета… Но ты дерзнул
На вызов, и вскричал: «Пали!..» Восторг —
Из душ безжалостных тот клик исторг.
Все своевольем втоптано во прах:
Но пред вождем недавний ожил страх,
Тебя убить — нет гнева, ни отваги…
«Отдать его на прихоть шаткой влаги!..»
V
«Спустите шлюпку!» — закричал глава.
Кто скажет Бунту «Нет!» — когда права
Сметет самоуправство безначалии?
День пьяный брезжит вольных Сатурналий![4]
Спускает спешно злоба малый челн.
Его доска — твой щит от брани волн.
Скупы запасы: знать на краткий срок
Продлить судил твою пощаду рок!
Воды и хлеба враз — на мало дней
В бореньи жалком умереть поздней.
Канатов и холстов снаряд полезный,
Сокровище паломников над бездной,
Уступлен все ж пловцам, по их мольбе, —
Оплот надежд в неравной их борьбе.
И, полюса раб чуткий, в добрый час,
Дух кормщика вожатый, дан — компас.
VI
Чтоб ужас первый дела заглушить,
Вождь самозваный — кубок осушить
Товарищей зовет: и спех им — пить,
Спех — во хмелю сознанье утопить!
«Героям — водка!» — Бэрк вскричал однажды;[5]
Путь влажный к славе вам, страдальцы жажды
Эпической!.. И так же общий толк
Решил: в гульбе рассудка спор умолк.
Звучит «На Отаити!» дружный крик…
Как странно сладок буйственный язык!
Прекрасный остров, изобильный мир,
Приязнь, вседневный праздник, вечный пир,
Детей Природы кротость, нрав приятный,
Дары любви, избыток благодатный,
Так вот что снится морякам суровым,
Всю жизнь гонимым каждым ветром новым, —
Присвоившим злодейскою рукой
То, в чем благим отказано, — покой!
Так создан человек; дорогой разной
Мы к цели все спешим однообразной.
Богатства, рода, племени различье,
Удача, нрав и бренное обличье —
Все глину мягкую в нас мнет властней,
Чем страшный зов за гранью наших дней.
Но шепот тайный будит все ж сердца
И в кликах слав, и в кладовой скупца:
Жизнь — пеструю развертывает повесть,
А в нас не молкнет голос бога — Совесть.
VII
Челн хилый (скорбный вид!) пловцами полн,
И не вместит всех верных грузный челн.
Невольникам не своего решенья,
Им на досках душевного крушенья —
На опостылом плавать корабле!
Ладья родная сгинет в бурной мгле!
Заранее злорадный мерит взор
Пигмея-паруса с ветрами спор.
И хрупкий ботик, правящий средь волн —
Моряк природный — раковинку-челн,
Друг мореходцев, океана фея, —
Плывет надежней, и плывет вольнее.
Взметется ль шквал на молнийных крылах,
Он в глубь нырнет и спрячется в валах.
И что пред ним победные армады,
Продолжить чтение
С этой книгой читают
Кречет

Знаменитые исторические романы Ж. Бенцони покорили весь мир.Миллионы читателей не устают восхищаться ее захватывающими произведениями — произведениями, в которых смешаны история и вымысел, приключения и страсть.Такова история Жиля Гоэло по прозванию Кречет, бесстрашного искателя приключений, рожденного в нищете и своим мужеством и отвагой добившегося всего, о чем можно мечтать, история странствий и опасностей, заговоров и интриг, история великой любви Кречета к прекрасной аристократке, ради которой он ставил на карту жизнь и совершал невозможное…

Сокровище

Знаменитые исторические романы Ж. Бенцони покорили весь мир.Миллионы читателей не устают восхищаться ее захватывающими произведениями — произведениями, в которых смешаны история и вымысел, приключения и страсть.Такова история Жиля Гоэло по прозванию Кречет, бесстрашного искателя приключений, рожденного в нищете и своим мужеством и отвагой добившегося всего, о чем можно мечтать, история странствий и опасностей, заговоров и интриг, история великой любви Кречета к прекрасной аристократке, ради которой он ставил на карту жизнь и совершал невозможное…

О Пифагоровой жизни

Книга знаменитого философа-неоплатоника Ямвлиха (ок. 242–306 гг.) посвящена жизни и учению Пифагора – одного из самых загадочных философов, мистиков и мудрецов Древней Греции. Ямвлих – автор трактата «О египетских мистериях», многих трудов, посвященных символике богов, и комментариев к работам Платона и Аристотеля. Перевод: И. Мельникова.

Пифагорейские Золотые стихи с комментарием Гиерокла

«Пифагорейские Золотые стихи» – уникальный источник, дошедший до нас через многие века, который содержит учение пифагорейской школы в его первоначальной чистоте. «Золотые стихи» – это свод заповедей времен древнего пифагореизма. В емкой символической форме в них излагаются основы правильного образа жизни и пути к божественной мудрости.Большой интерес представляет «Комментарий к Пифагорейским Золотым стихам» неоплатоника Гиерокла (начало V в. н. э.). Гиерокл, основоположник александрийского неоплатонизма, раскрывает содержание «Золотых стихов» с позиций эклектической философии в русле неоплатонического и пифагорейского учений.

Другие книги автора
Вампир

Хотя «Вампир» Д. Байрона совсем не закончен и, по сути, являетя лишь наброском, он представляет интерес не только, как классическое «готическое» призведение, но еще и потому что в нем главным героем становится тип «байронического» героя — загадочного и разачарованного в жизни.

Манфред

Мистическая поэма английского поэта-романтика Джорджа Ноэла Гордона Байрона (1788–1824) о неуспокоившемся после смерти духе, стремящемся получить прощение и вернуть утерянную при жизни любовь.

Корсар

Байрон писал поэму «Корсар» с 18 по 31 декабря 1813 г. Первое издание ее вышло в свет 1 февраля 1814 г.

Мазепа
Жанр: Поэзия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.