Чули Росс был странным пареньком, это точно. Для — девятилетнего мальца он вел себя даже еще более чудно, чем щенок охотничьей собаки. И не то, чтобы он был тупой — просто не такой, как все. Как говорится, малость «того». Очень уж книжки любил читать. В Санрайзе на него почти не обращали внимания, и потому, когда в то утро почти все его жители занимались подготовкой к торжественной церемонии, на которой на шею самого почетного гостя — Тэннера Хиггинса — собирались накинуть «галстук-удавку», никому и в голову не пришло прогнать мальчика, болтавшегося поблизости от них с черным котенком на руках. На него вообще даже не посмотрели — никто.
— Пора кончать с ним! — гаркнул кто-то.
— Пусть скажет последнее слово, — прозвучал еще один голос. — Нельзя вздернуть человека без последнего слова — его дух потом семьдесят лет подряд будет за тобой гоняться и гавкать по семь раз на день!
Там собралась вся честная компания Санрайза: Рим Катлер, с белой гривой волос на голове, — за неимением судьи, проповедника, шерифа и некоторых других официальных должностных лиц он время от времени становился то одним, то другим, то третьим, в зависимости от того, в ком конкретно возникала потребность; Сет Андерс, синий от наколок, — когда-то он плавал в Индию, где ему все тело разукрасили причудливыми индийскими изречениями; виновник торжества, богобоязненный Тэннер Хиггинс — некогда школьный учитель, спокойный, из тех «тихих омутов, где черти водятся», обвиненный в убийстве своего лучшего друга; и еще чертова дюжина других граждан, каждый из которых горел желанием поскорее покончить с этим делом — желательно до восхода солнца, как того требовала традиция города.
— Так, хорошо! — проревел Рим Катлер. — Ясное дело, что каждый человек перед казнью имеет право на последнее слово. Ну, говори, Тэннер, только не тяни, — у нас мало времени, и оно дорого.
— К чему все это? — проговорил Тэннер Хиггинс, сидя на лошади со связанными за спиной руками. — Мы ведь уже все выяснили.
— И тебе больше нечего сказать? — спросил Рим Катлер.
— Я не убивал его! — прокричал Тэннер Хиггинс. — И вообще не имею к этому никакого отношения!
Рим Катлер смачно сплюнул в пыль.
— А кто же это сделал?
— Я уже сказал вам: не знаю, — ответил Тэннер и обреченно покачал головой.
— Топор твой, так ведь? — спросил Катлер.
— Да, топор мой, но я его не убивал!
— И ухаживал он за твоей девушкой, правильно?
— Да, она была моей девушкой! Но я бы не стал из-за женщины убивать человека!
— Ну, может, тогда из-за денег? — предположил Катлер. — Поговаривали, что денежки у Джека Бронсона водились. Как знать, может, из-за них.
— Послушайте, в последний раз говорю вам — не убивал я его! Он был хорошим человеком — моим лучшим другом! Не мог я убить его! И вообще никого не смог бы убить!
— Слушай, Рим, мы только тратим время, — прервал их Сет Андерс. — Солнце всходит. Давай кончать с этой бодягой!
— Ну ладно, — проговорил Катлер. — Парни, подведите лошадь вот сюда.
— Мистер Катлер, сэр! — прозвучал высокий, почти писклявый и настойчивый голос.
— Что? Это ты? А ну-ка, иди домой, Чули. Здесь не место детям.
— Мистер Катлер, вы… вы хотите высечь Тэннера Хиггинса плеткой?
— Ну… — Рим Катлер огляделся, чувствуя некоторую неловкость. — Пожалуй, можно сказать и так. А теперь уходи-ка отсюда, иди, откуда пришел.
— Мистер Катлер, он ничего не сделал, он ничего не сделал!
— Слушайте, уберет кто-нибудь этого сопляка или нет?
— Мистер Катлер, он не убивал Джека Бронсона. Не убивал!
— А ну, проваливай отсюда, сказано тебе! Здесь не место детям!
Сет Андерс нагнулся, чтобы подхватить паренька и подтащить его к своему седлу, но черный котенок резко повернулся и на запястье мужчины появились несколько багровых полосок. — Ну ты, маленький гаденыш…
— Я знаю, кто это сделал, — проговорил Чули Росс, поглаживая своего черного любимца. — Я знаю, кто убил Джека Бронсона.
На какое-то мгновение воцарилась тишина.
— О чем это ты там толкуешь, сынок? — когда требовалось, Рим Катлер умел говорить довольно мягко.
— Я… я знаю, кто убил Джека Бронсона. И это был не мистер Хиггинс.
— У, — хмыкнул Сет Андерс. — Может, ты его и пристукнул, а?
Все так же поглаживая котенка, Чули посмотрел на него и ничего не сказал.
— Ну ладно, сынок, — проговорил Рим Катлер. — Ты знаешь, кто это сделал. И ты скажешь нам, кто.
— А это обязательно? — Чули огляделся вокруг себя.
— Обязательно, сынок, обязательно, — кивнул Катлер. — Сегодня мы вершим правосудие.
— Это был… это был… — Чули переводил взгляд с одного мужчины на другого. Словно легкая волна пробежала по рядам собравшихся.
— Ну, давай, сынок. Говори!
— Это был — он!
Маленький палец вытянулся вперед. Семнадцать пар глаз, включая котенка, устремили свои взоры в сторону одного-единственного человека.
— Черта с два! — воскликнул побагровевший Сет Лидере. — Вы что, верите этому придурку?
— Никто пока этого и не говорит, — протяжно произнес Рим Катлер. — Но сегодня мы никого уже не вздернем, солнце-то взошло.
Далеко на востоке красный шар прорвал тонкую полоску горизонта. Взгляды присутствующих соскользнули с Сета Андерса, метнулись в сторону восходящего светила, затем как-то неловко прошлись по головам остальных людей, ненадолго задерживаясь на Тэннере Хиггинсе, Риме Катлере, Чули Россе и черном котенке.
