Опасный диалог

Опасный диалог

Авторы:

Жанр: Поэзия

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 2 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

Опубликована в http://www.sibogni.ru/avtor/arro-svetlana Опасный диалог / Поэзия: № 07 — июль 2012

Читать онлайн Опасный диалог


Светлана Арро

Опасный диалог

Памяти Георгия Жжёнова

Не камаз ли
По колымской
По дороге
Не для масла
Подкалымить
Тащит ноги?
Обожжённые
Метелью
И позёмкой,
Жору Жжёнова
Метелят
Злые съёмки.
Смотрит горько.
Видит зорьку
Всю в железе.
Он не сдался,
Жив остался
В том ликбезе.
Едут сутки.
Третьи сутки.
Здесь он гнулся.
Летят утки
И два гуся —
Разогнулся.
Тёмной ночью
Холод точит,
Как мальчишку.
Эх, начальник,
Мне бы чайник
Да ружьишко.
На, земеля!
И без шуток!
Ночью тёмной
Пусть подстрелят
Пару уток,
Да не стрёмно.
Вспоминая
Разгильдяя
Вертухая,
Он охоту
У болота
Пузом знает.
Тише едут —
Дальше будут.
Остров Русский.
Пусть вовеки
Не забудут
Берег узкий.
Летом мыли
Золотишко,
Спины гнули.
Зла и холода
Излишки
Заглонули.
В этой речке
Шоферюгу
Убивали.
Мы подлюгу
К его печке
Не пускали.
Утопил он
Письма наши
В речке этой.
Не дожил он
Ни до каши,
Ни до света.
Вот он, лагерь.
Без отключки
Сердце рвётся.
Живы флаги,
И колючка
Остаётся.
Только где же
Тот барак
И рядом вышка?
Зубья реже.
Нет собак.
Ни дна, ни крышки.
Вы потише —
Вохра слышит
От актёра.
С пудом соли
Жизнь здесь в роли
Режиссёра.
На вопросы
Он сквозь зубы
Отвечает:
Вроде, взрослый,
А ни в зуб
Не понимает.
Память тонет —
Не потонет.
Рядом сопки.
Сердце воет.
Печень ноет.
Вынем стопки!

Тотентаг[1] на кладбище в Раунхайме

Посвящается погибшим в Раунхайме

в Германии в апреле 1945 года

угнанным из России молодым людям

и русской женщине Александре Ранг,

воскресившей память о них
У кладбищенской стены
В карауле ели.
До конца большой войны
Месяц да неделя.
Двор фабричный, частокол
Проволоки колючей.
Встал на Майне на прикол
Катер невезучий.
Погибали здесь зазря
Русские девчонки.
В черной форме егеря
Береглись в сторонке.
Крутит бомбу нац-эксперт.
Вертится взрыватель.
Получает свой десерт
Главный поджигатель.
Рубят лес — летит щепа,
И бомбить не надо.
Красной сделалась тропа
Яблонева сада.
Двадцать шесть невинных душ.
Остовки — рабыни
В цвете яблонь, слив и груш
Гибнут на чужбине.
Через сорок долгих дней
Души отлетают.
А победа у дверей
Урожай снимает.
У кладбищенской стены
На граните список.
На исходе той войны
Сад фруктовый высох…

Колокольня

В платье, сотканном из плюща,
На уличном подиуме колокольня.
Ей не нужно ни модной обуви, ни плаща.
Ей не холодно и не больно.
Горделива и хороша,
Фигуряет перед прохожим.
Продувная её душа
На божественную не похожа.
Запрограммированы колокола
И гудят себе дважды в сутки.
Если бы ни двора, ни кола, —
А то целый храм берёт на закутки!
Пирамидальный бетонный лес,
Протестантская сдержанность и мера
Не примут ни мифов, ни чудес,
Ни заблуждений
И никакой химеры.
Откуда здесь взяться ереси?
Где родится пророк?
Откуда крылья вырастут для полёта?
Но плющ зелёный
Так невообразимо высок,
Но крест на башне
Тянется к самолёту!

Опасный диалог 1983 года

— У вас продаётся славянский шкаф?
Но шутку парень не принял.
Таинственный вид и серьёзный нрав.
Таков букинист Владимир.
— Что ищете? Попытаюсь помочь.
И подпустил туману.
— Хочу Ходасевича на одну ночь.
— Ну, Вы Клеопатра, Светлана.
Через три дня получаю роман
Поэта о давнем поэте.
Засунут «Державин» в дальний карман.
— Восемнадцатый век в запрете?
Они разобрались в прошедших веках.
— Да, им двадцатого мало.
— Двенадцатый тоже был в Соловках.
В монашеских стыл подвалах.
— Но автор в Париже окончил век,
Оставлен тигрицей Ниной.
— Был нервный и сумрачный человек.
— Поэт, ни с кем не сравнимый!
— Согласен. Но здесь — литературовед,
Действительно, несравненный.
Даю на три ночи. Сыну привет.
Заказ на пять копий отменный.
— И снова на Осю? Тотчас передам.
На старшего Осю. По Имке.
— Счастливо!
И оба пошли по делам,
Прихваченные на фотоснимке.

Принцессы и царицы

Протестантские принцессы,
Православные царицы.
От лукавых политесов
Ни на миг им не укрыться.
Бедная Елизавета…
Ты прошла забытой тенью.
Тайная любовь поэта
Твой венок в глухом забвенье.
Кротко-нежная Мария…
Угасала ты, страдая,
О сопернице счастливой
Злых намёков ожидая.
Мученица Александра…
В страхе за больного сына
Заплутавшая Кассандра,
Не понявшая России.
Мне вас жаль, мои царицы.
Я вздохну о вас, царевны.
Вы — диковинные птицы
В клетке золотого плена.
В императорских покоях,
В роскоши почти восточной,
Протестантские устои
Унесло водой проточной,
Невской, шёлковой, балтийской
Под бушпритами штандартов.
Новой сутью византийской
Наполнялась жизни карта.
Настоящие принцессы,
Легендарные царицы…
Рауты, балы, эксцессы.
Век прошёл. А суд всё длится…

Южная ностальгия

Отдыхают глаза на параболе чистой залива.
Красота здесь чрезмерна. Утешает простая олива,
Что склоняется скромно, вездесуща, тиха, как берёза,
И плакуча, как та, и роняет зелёные слёзы.
Всё же юг не по мне. Он наряден, параден, разряжен,
Театрален, роскошен и преувеличен он даже.
Великанные пальмы раскинули веер продажи
И стоят величавее, чем модели в Пассаже.
Магазин открывается. Пальмы повесили ценник,
Сколько стоит их шелест, их стать или будущий веник.
Мне милее поля и леса среднерусской равнины,
Рощи, полные ягод, и простые грибные корзины,
Что несёшь еле-еле, прикрывая ветвями рябины.
И во сне повторяются милые эти картины:
Подосиновик, белый, рыжик, грузди и грозди калины,
Полумрак, трепетание тени и света, и запахи леса.
И заблудишься вдруг, и закружит проделками беса.
Но таинственным образом всё же находишь тропинку

С этой книгой читают
Ржевский кошмар глазами немцев

«Краеугольный камень Восточного фронта», «несокрушимый бастион Вермахта», «ворота на Берлин» — так немецкое командование оценивало свои позиции в районе Ржева, где в 1941–1943 гг. развернулось одно из самых затяжных и кровавых сражений Второй Мировой, продолжавшееся в общей сложности около 15 месяцев. А в Красной Армии эту грандиозную битву окрестили «Ржевской мясорубкой» — наши потери здесь были так велики (до 2 миллионов человек) и настолько не соответствовали достигнутым результатам, что после войны Ржевское побоище было фактически предано забвению, и этот заговор молчания нарушен лишь недавно.Данная книга предоставляет уникальную возможность взглянуть на «Ржевский кошмар» с другой стороны фронта, глазами командира 6-й пехотной дивизии Вермахта, активно участвовавшей в решающих боях кампании.


Философия и теория познания
Жанр: Философия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Незабываемые встречи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Повесть об отце

Малютина Антонина Ивановна — автор монографии «Сибирские рассказы В. Г. Короленко и их народно-поэтическая основа», статей о сибирских литераторах — А. Ольхоне, П. Драверте, И. Рождественском, Н. Устиновиче и др. Она постоянно сотрудничает в журналах «Сибирские огни», «Енисей» и «Ангара».Статьи Антонины Ивановны о Вс. Иванове, Н. Телешове в Вяч. Шишкове печатались в научных изданиях.Малютина — кандидат филологических наук, член СП СССР.


Другие книги автора
Русские тайны немецкого Висбадена

Новая книга Светланы Арро – о династических связях России и Германии в XIX веке, когда две страны породнились благодаря многочисленным бракам великих князей, княжён, принцев, принцесс, царей и королей. Эти отношения основаны на взаимных поисках женихов и невест, которые не всегда завершались браками, но создавали дружелюбие государств. Немецкие принцессы становились русскими царицами, а русские княжны немецкими королевами. Русско-европейский рынок невест и женихов работал бесперебойно. Немецкие невесты и женихи мечтали о богатой, великолепной и загадочной России.