Вторую неделю он просыпался в отвратительном настроении. За окном, приветствуя весну, весело чирикали воробьи, сквозь тучи все чаще пробивалось солнце, но Джозеф Лоузи не замечал царящего в природе оживления. В последнее время он вспоминал слова бабушки о том, что жизнь — как зебра, вся из полосочек: белая — черная, белая — черная. Раньше, когда он был маленьким, длина черных полосочек укладывалась аккурат в те несколько часов, что приходилось проводить в скучной школе, и на фоне светлого все темное просто терялось. С возрастом Джо стал замечать, что полосы мрачного цвета преобладают, становятся все длиннее, и вот уже вторую неделю ему казалось, что он бредет по черному тоннелю, конца-края которому не видно.
Все началось с дурацкого воспаления легких, подхваченного на раскопках в Месопотамии. Пришлось вернуться в Нью-Йорк, проваляться в госпитале целый месяц. Джо был археологом, что называется, от Бога, однако не считал себя незаменимым и поэтому спокойно воспринял известие о том, что его место в экспедиции уже занято другим. Перекантуюсь в колледже до следующего полевого сезона, а там — новая экспедиция не за горами, утешал он себя. Однако этим планам не суждено было сбыться. Гладкий, холеный, обходительный директор колледжа вежливо объяснил Джо, что не может себе позволить держать такого специалиста, как мистер Лоузи, поскольку тот больше проводит времени в поле, чем со студентами. И поэтому колледж, следуя рекомендации попечительского совета, был вынужден взять… И так далее, и тому подобное…
Джо оказался перед весьма неприятной перспективой — остаться без гроша в кармане. То есть, конечно, у него были сбережения, но надо платить очередной взнос за небольшой домик в ближнем пригороде Нью-Йорка. Кроме того, после визита к директору колледжа Джо начал сомневаться в том, что быстро найдет работу по специальности или удастся поехать в прежнюю экспедицию — деньги на ее обеспечение таяли. Конечно, по теории вероятности, за черной полосой должна идти белая. Но кто знает, как скоро наступит ее черед?
Телефонный звонок отвлек незадачливого археолога от невеселых мыслей. После разговора с дядюшкой Бертом настроение Джо несколько улучшилось. Дядя предложил племяннику на время своего простоя подменить его в конторе. Берт Лоузи зарабатывал на хлеб профессией частного детектива. «Не бойся, мой мальчик, никакой стрельбы и погонь. Посидишь в офисе, выполнишь пару-тройку несложных поручений, — уверял Берт, — а там, глядишь, фортуна вновь повернется к тебе своим улыбчивым лицом».
Джо явился в контору дяди под вечер. Берт в течение пяти минут ввел племянника в курс дела и умчался куда-то, пообещав, впрочем, на обратном пути заскочить в китайский ресторанчик и принести чего-нибудь перекусить. Но стоило дядюшке закрыть за собой дверь, как к Джо вновь вернулось дурное настроение. Он сел за письменный стол и мрачно уставился в едва различимое пятнышко на обоях.
Карьере новоиспеченного частного детектива не успело исполниться и пятнадцати минут, как явился первый клиент.
Это было нечто похожее на колибри!
Поскольку на второй минуте начала своей деятельности на новом поприще Джо обнаружил в нижнем ящике стола дядюшки Берта солидный запас виски, в появлении экзотической пятифутовой птички, возможно, и не было ничего удивительного. Три хороших глотка восьмидесятиградусного «Джима Бима» на голодный желудок могут вызвать весьма странные галлюцинации у любого мужчины, что же говорить о человеке, который недавно вернулся с Ближнего Востока, где целых пять месяцев терпел немалые лишения во имя торжества археологической науки.
Джо поставил бутылку на место, задвинул ящик и заставил себя собраться. Птичка снова оказалась в фокусе.
— Вы детектив Лоузи? — осведомилась колибри.
— Э… да, но…
— Вы достаточно крутой?
Джо растерянно моргнул.
— Скорее, переваренный, — признался он. — Уже пятнадцать минут…
Пернатое существо, переливающееся всеми цветами радуги, то ли хихикнуло, то ли чирикнуло, но продолжало расспросы:
— Вы разочарованы в жизни? И это еще мягко сказано, мрачно подумал он и глубоко вздохнул:
— Вы попали в точку.
Колибри, а вернее, дама, наряженная в костюм, более уместный на маскараде, чем для визита в офис, изящно скрестила пару бесподобных ножек в черных, отливающих бирюзой колготках и удовлетворенно кивнула.
— Вы старший сын в многодетной итальянской семье, пошли по стопам вашего сурового, но любящего отца и поступили работать в полицию. Когда вашего напарника и лучшего друга застрелили прямо на ваших глазах, вы поклялись выследить убийцу и совершить правосудие с помощью судьи тридцать восьмого калибра, хотя это грозило вам потерей жетона. В сомнительных кабаках вы были своим человеком среди шулеров и любвеобильных стриптизерок. — Она энергичным жестом обвела комнату, и от отделанных перышками рукавов, скроенных в виде крыльев летучей мыши, повеяло дорогими духами. — Ваша работа частного сыщика едва окупает расходы на виски и сигареты. И сейчас вы можете похвастаться только этим захудалым кабинетом, засиженным мухами прошлогодним календарем и лоснящимся от старости ковром в приемной.
