Волшебник был похож на ангела. Ну, может быть, не совсем на ангела – кто ж этих ангелов на самом деле видел? Но, во всяком случае, Анна Сергеевна Панкратьева представляла себе ангелов именно такими. Светлые, мягкие, чуть вьющиеся волосы, голубые, немножко косящие глаза, длинный нос и замечательная виноватая улыбка. Он слегка сутулился, явно стесняясь своего высокого роста. Одним словом, язык не поворачивался назвать его колдуном.
Надо сказать, что в свое время Анна Сергеевна вместе со всей страной отринула советский атеизм и радостно, искренне поверила в Бога. Даже сходила в церковь и покрестилась. Однако страна на вере в Бога не остановилась и заодно обратилась к различной сопутствующей чертовщине. Видимо, люди, так долго жившие безо всякой веры, своей непонятно о чем тоскующей душой кинулись уже поклоняться всему подряд. А может быть, Бог, на которого все так сначала понадеялись, не дал народу манны небесной и ясных ответов на все вопросы.
К колдуну посоветовала обратиться лучшая подруга Люська Закревская, которая все свои проблемы успешно разрешала исключительно при помощи колдунов, экстрасенсов, астрологов и психотерапевтов. То есть шагу не ступала, чтоб за свои же деньги не посоветоваться с каким-нибудь очередным, по мнению Панкратьевой, шарлатаном. Люська всегда мечтала приобщить Панкратьеву к такому хорошему делу, как общение с высшими силами, и вот наконец ей удалось завлечь Панкратьеву к самому-самому, лучшему-лучшему, всемогущему-всемогущему…
«Чем черт не шутит? Вдруг сразу счастье со всех сторон повалит?» – подумала Панкратьева и согласилась на уговоры лучшей подруги. Скорее даже не по насущной надобности, а поддавшись нормальному бабьему любопытству. Ну-ка, ну-ка, дайте-ка мы поглядим, как вы тут людей охмуряете?! А если не охмуряете, тогда будьте любезны дунуть-плюнуть – и чтоб все-все у меня было, о чем только мечтать можно!
Настоящий колдун в представлении Панкратьевой должен был быть обязательно черноволосым и похожим на хищную птицу – на ястреба там или ворона.
Однако человек, который открыл ей дверь, совершенно не напоминал своим обликом всемогущего колдуна. Поэтому Анна Сергеевна сразу же определила его в волшебники. Ну не может, просто категорически не может колдун иметь такую добрую улыбку.
– Я не ошиблась? – на всякий случай спросила Панкратьева, сверяясь с бумажкой, на которой был написан адрес.
– Нет, ведь вы, насколько я понимаю, Анна Сергеевна? А я Арсений, – продолжая улыбаться, провозгласил волшебник и протянул руку для рукопожатия. – Проходите, присаживайтесь и рассказывайте, зачем я вам понадобился.
Одного взгляда на прихожую малогабаритной квартирки волшебника Анне Сергеевне хватило, чтобы понять, что деньгами здесь не пахнет. Это несколько ее удивило, потому что, по Люськиным рассказам, волшебник помогал многим людям, очень многим, практически всем, кто к нему обращался.
«Наверное, это его квартира для приема клиентов, а живет он где-нибудь в позолоченном особняке», – решила Панкратьева.
Поймав ее оценивающий взгляд, волшебник Арсений усмехнулся и сказал:
– Я денег не беру.
– Как это? – искренне удивилась Панкратьева. Люська о деньгах ничего не говорила, но, зная ее натуру, можно было предположить, что расценки должны быть немаленькие.
– Нельзя… – Арсений горестно вздохнул.
– Почему?
– Закон такой. Я бы и рад, да нельзя. Если используешь дар в корыстных целях, он исчезает.
– Странно и неправильно, – заявила Анна Сергеевна. – Все используют свои таланты в корыстных целях – и ничего, а вам нельзя. Это несправедливо.
– Вы не правы. Если композитор будет сочинять музыку, думая только о том, сколько он за нее выручит денег, то эта музыка умрет не родившись.
– Да, согласна. Поэтому, сочиняя музыку, композитор думает о любви, цветах, страстях-мордастях разных и прочем, что вызывает его вдохновение, но зато потом, когда он свою музыку сочинит, помчится к какому-нибудь музыкальному редактору, ну или еще к кому-то… Я точно не знаю, я не композитор, но уверена, что он обязательно продаст свою музыку, чтобы купить детям хлеба или булки с маслом или с икрой. Без разницы. Мы живем в материальном мире, где деньги являются мерилом успеха. Так что чем композитор популярней, тем богаче!
– Анна Сергеевна! Согласитесь, что популярней – это совсем не означает, что лучше, талантливей, гениальней.
– Хорошо, я не буду с вами спорить, я поняла, что вы меценат, добрый самаритянин, мать Тереза и ангел в одном лице. У вас даже имя такое подходящее, ангельское. И тратите вы свое время на разных людей исключительно с целью облегчить их страдания, решить их проблемы.
– Ну почему же? Это не совсем так. Я собираю материалы для своей книги. И потом, каждый случай, с которым я сталкиваюсь, не похож на предыдущий. А кроме того, мне откровенно интересно то, на что, как вы выразились, я трачу свое время. Однако, Анна Сергеевна, нужно отметить, что вы не производите впечатления страдающего человека. От вас просто-таки разит тем самым успехом, и я искренне удивлен вашему появлению. Что же у вас-то не так? – Волшебник опять улыбнулся своей виноватой улыбкой, как бы заранее извиняясь, если что-то в его словах может показаться собеседнице обидным.
