Взгляд в прошлое. Авторское предисловие
Эта книга не о войне. Сейчас много развелось кабинетных стратегов, которые пишут умные книги, полные умных слов и громких имен. Их книги полны карт, схем, таблиц, технических характеристик танков и самолетов, правды и отсебятины. Война для них – это красные и синие стрелки на картах, да мудрые замыслы полководцев. Если Красная Армия наступает, то обязательно героически преодолевает упорное сопротивление, а если обороняется, то до последнего патрона.
Никого почему-то не волнует, почему этот патрон именно последний. Кто-то должен был обеспечить полк боеприпасами, но не смог этого сделать, черт знает, по какой причине. Или была неправильно расположена приданная артиллерия. Или кто-то из солдат струсил, побежал, а за ним побежали остальные и командир не сумел их остановить. Полк был сбит с рубежа и рассеян. Оборона прорвана, фамилия того, из-за которого это случилось, давно забыта.
Я был на войне. Для меня это не стрелки на картах и не стратегические решения. Все проще и одновременно сложнее. У тебя есть взвод. Ты за него отвечаешь. Твои солдаты должны быть нормально одеты, обуты, накормлены, их оружие должно быть почищено и готово к бою. У людей должно быть, чем встретить танки и чем пехоту. Им нужно организовать помывку, даже если ни реки, ни моря под руками нет. И воды в кранах нет. И кранов, как таковых, не имеется. Что? Туалеты? Спасибо, посмеялся… Знаете, какой запах стоит в казарме, если рота не моется три недели? Ой, вряд-ли вы это знаете! В части должен быть порядок. У кого порядка и дисциплины больше, у того меньше потерь и тот в итоге выигрывает.
Вот это – моя война. Я обычный заместитель командира взвода и слова “последний патрон” для меня вполне осязаемы. Это первый, который я зарядил в автоматный магазин. Можно снова разрядить его и подержать этот патрон в руках.
Эта книга – о таких же солдатах и сержантах, как я. Мой прадед был унтер-офицером, дедушки – старшина и сержант, отец – старший сержант, я – младший. Династия, каких много в России. Если кто-то увидит в этих историях что-то знакомое – не удивляйтесь. За каждой строчкой воспоминаний, или мемуаров – чей-то подвиг и не обязательно того, чьи они. Ежедневный, ежечасный и если всерьез браться описывать его, то не хватит никаких книг. Поэтому эта книга не о войне, а о людях.
Спустя год после ее издания на ЛитРес книга пополнилась новыми рассказами, написанными за это время. По понятным причинам, быстрая выкладка на ЛитРес невозможна, поэтому я жду моих читателей в моих блогах:
Яндекс.Дзен – https://zen.yandex.ru/id/5d5945f6998ed600ae726cf9
LiveJournal – https://rivvv.livejournal.com/
и конечно же на моей авторской страничке на ЛитРес: https://www.litres.ru/igor-river/
Простите пехоте,
что так неразумна бывает она:
всегда мы уходим,
когда над землею бушует весна.
И шагом неверным,
по лестничке шаткой спасения нет…
Лишь белые вербы,
как белые сестры, глядят тебе вслед.
Не верьте погоде,
когда затяжные дожди она льет.
Не верьте пехоте,
когда она бравые песни поет.
Не верьте, не верьте,
когда по садам закричат соловьи:
У жизни со смертью
еще не окончены счеты свои…
Булат Окуджава
– Ну и что теперь будем делать?
Задавший этот вопрос капитан посмотрел на командира орудия и поглядел в сторону дороги, на которой пули в очередной раз выбили несколько фонтанчиков грязного снега. Немцы палили по оставшемуся на дороге ватнику. Видимо принимали его издали за раненого и пытались добить. Выбраться отсюда днем нечего было и думать. Поселочек, в который они сослепу забрались ночью, простреливался с занятой немцами высоты насквозь, дорога тоже. Пушку "сорокапятку" они оттащили под прикрытие четырехэтажного кирпичного здания, самого высокого здесь. Упряжных лошадей завели внутрь, так что тем ничего не грозило. Самим же оставалось только курить, потому что сухпай никто не взял, а у пехоты кроме мерзлого хлеба тоже ничего не было. Занимавшей поселок роте еду привозили через раз и тоже только по ночам.
– Костер разведем, тащ капитан! Погреемся. Я там бочку пустую нашел. Снега натопим, чаю попьем!
Сержант как всегда был весел и доволен жизнью. Бывший штрафник, что называется: "искупивший кровью", никогда не унывал. Всерьез расстроить его могло разве что прямое попадание танкового снаряда.
– Ага… Заодно и помоемся. Мне это очень пригодится, когда командир полка мне клизму будет ставить.
– Тоже верно. Отличную вы мысль подали, тащ капитан! И правда ведь, можно бочку располовинить, снега побольше натопить и водные процедуры устроить.
– Делай. Чем бы дитя не тешилось…
Из подвала вылез пожилой солдат в каске, валенках и надетой поверх ватника шинели. Близоруко прищурился, пока глаза привыкали к солнечному свету. Наконец спросил:
– Вы командир батареи будете?
– Я, – кивнул капитан.
– За вами ротный послал. С батальоном связь наладили, говорят. И это… Тут для вас крупы немного из неприкосновенного запаса достали. Сварите себе. Котелки есть?
– Да, есть. Это хорошо, отдай ее сержанту. Ну, пойдем…
