Гулкие шаги раздавались в пустынном коридоре ночного Хогвартса, который выглядел таинственно из-за зловещих теней, создаваемых отблесками горящего факела. Именно по ночам Хогвартс напоминал старинный замок, со своими тайниками, замурованными в стену скелетами, летающими привидениями неупокоенных душ, а не тот суетливый беспорядок, который создавали эти существа, именуемые детьми. Именно эта таинственность и эстетика загадочности и некой зловещей пустоты радовала Поттера в темные минуты его существования. Даже прошмыгнувшей мимо кошке Филча не было никакого дела до блуждающего по темным коридорам нарушителя порядка Гарри Поттера.
— Ой, что это такое сейчас было? — потер шрам на лбу Гарри Поттер, открывая глаза и рассматривая потолок больничного крыла. — Я думаю как инфантильная барышня серебряного века, которую ишемия головного мозга, созданная нехваткой кислорода из-за слишком затянутого корсета, заставляла генерировать столь бредовые мысли и озвучивать их в псевдоготическом патетическом стиле в своих дневниках. Мда. И это тоже. Откуда я знаю такие слова? — продолжал думать вслух Гарри Поттер. — Видимо, это обострение не прошло после принятие зелья мадам Помфри. Необходимо найти ее и указать на сей дефект моего лечения.
Гарри Поттер встал с кровати и накинул на себя мантию невидимку. Взяв в руки карту Мародеров, он отправился на поиски медведьмы.
Внимательный читатель сразу задаст себе вопрос: зачем Гарри Поттер надел на себя мантию невидимку и пошел искать целительницу, ориентируясь на карту Мародеров в Больничной крыле. Вероятно, потому, что Больничное крыло таит в себе столько же неприятных неожиданностей и опасностей, как и ночные коридоры Хогвартса.
Гарри Поттер протер глаза и уставился в карту, на которой в кабинете мадам Помфри вместо самой мадам Помфри было написано четыре имени: Рональд Уизли, Гермиона Грейнджер, Альбус Дамболдор и Том Марволо Риддл. Гарри Поттер снова протер глаза и надел очки. Надпись никуда не исчезла.
— Надо же, — подумал Гарри Поттер. — Что-то стало с моими глазами, потому что вместо имени медведьмы они видят имя моего злейшего врага. Наверное, мадам Помфри перепутала пузырьки и дала мне вместо настойки от мигрени свой фирменный, известный на всю Шотландию галлюциногенный компот, которым она торговала из-под полы, минуя налоговую инспекцию.
Решив удостовериться в том, что зрение его обманывает, он перевел взгляд на то место в карте, где было написано «личные апартаменты Северуса Снейпа». Неизвестно почему, но Гарри Поттер всегда внимательно рассматривал изображение личных апартаментов своего любимого преподавателя, в надежде увидеть ласкающие взгляд слова: «Северус Снейп». Но вместо этого он увидел надпись: «Рита Скиттер».
— Видимо, и правда что-то не то, — хмыкнул Гарри Поттер и направился к кабинету медведьмы. — Том, не Том, а послушать стоит.
Парень неслышно, как ему казалось, протопал в мантии-невидимке к закрытой двери. Эта самая мантия мешала слушать через замочную скважину, в которую он старательно пропихивал свое ухо, и поэтому он снял ее со своей головы.
— Как ты не понимаешь, Рон, — услышал он голос своей подруги Гермионы Грейнджер, — это же реальный шанс заработать!
— Но это же нечестно по отношению к Гарри, — пытался возразить Рон.
— Рон, все уже сделано или будет сделано за нас, — ледяным голосом проговорила Гермиона. — Нам только нужно подбадривать его и почаще напоминать о том, какой он умный и храбрый. Я правильно говорю?
— Да, мои дорогие, — прозвучал раскатом грома голос директора, которого так сильно любил Гарри Поттер. — Кубок выкинул имя Гарри, как мы с Томом давно и планировали. Теперь единственное, что требуется — это ждать. Ну и довести его до финала, разумеется.
— Дорогой мой Альбус, — незнакомым мужским голосом проговорил какой-то человек, который явно не являлся мадам Помфри. — Я очень долго ждал! — заорал он. — Я ждал этого тринадцать лет! Я скоро умру от старости, так и не дождавшись обещанных тобою богатств! Значит так, мелкие, ваша задача довести этого потомка Певереллов, Ровенкло и самого Мерлина до конца, и тогда мы отстегнем вам один процент от всей изъятой суммы.
— Один процент — это слишком мало, — пробурчал Рон.
— Один процент от горы золота размером с Арарат, заключенной на вечные муки в семи сейфах Гринготса на нижнем этаже — это просто чудовищно огромная сумма, — ласковым голосом проговорил Альбус.
— Но откуда у Поттера столько денег? — задумчиво спросила Гермиона.
— И правда, откуда у Поттера столько денег? — удивился сам Гарри Поттер.
— Ты не слышала, что я говорил до этого? — рявкнул мужской голос, принадлежавший Тому Марволо Риддлу. — Он прямой потомок Мерлина.
— Но как такое возможно? — ахнули друзья Гарри Поттера.
— Мерлин был тот еще затейник, — мечтательным голосом проговорил Альбус Дамблдор. — Он любил женщин и путешествия во времени. Но любовью всей его жизни оставалась Ровена Ровенкло. Они прожили вместе душа в душу пять лет, пока не родился ребенок с именем Ипат Ровенкло. Наверное, именно поэтому Ровена немножко недолюбливала своего сына. Точкой в семейных отношениях столь прославленных личностей стала фраза Мерлина: «Женщина, не тыкай в меня своей зубочисткой и скажи спасибо, что я сыну имя Гостомысл не дал!», после которой его чуть не утопили в озере без помощи магии. В этом же озере потом учили маленького Ипата плавать, но они оба спаслись. Говорят, не без помощи гигантского кальмара. Однажды, когда Мерлин решил, что жизнь на суше более полезна для детского растущего организма, он забрал маленького ребенка от своей бывшей жены и перенес его в будущее, где нет больше прямых потомков этой мегеры. Так получилось, что в этом самом будущем вообще практически не осталось прямых потомков великих и известных ему волшебников, поэтому он остановил свой выбор на единственно возможном варианте: на последнем потомке Певереллов. На тот момент семья Лили и Джеймса Поттеров была на грани развала. Джеймс закрутил роман и чуть не ушел к какой-то блондинке по имени Рита. Вовремя появившийся Мерлин попытался воссоединить вновь ячейку этого общества для воспитания его маленького Ипата.
