Общество и хозяйство в Римской империи. Том II
Авторы: Михаил Иванович Ростовцев
Жанр: История
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 130 страниц. Год издания книги - 2001.
Книга одного из выдающихся исследователей античности в отечественной и мировой науке Михаила Ивановича Ростовцева (1870–1952), крупнейшего специалиста в области экономики эллинистическо-римского периода. На общем фоне истории императорского Рима автор даёт глубокий и тщательный анализ тенденций развития экономики поздней античности. Сочинение основано на результатах многолетнего и всестороннего изучения письменных и археологических памятников, в интерпретации которых М. И. Ростовцев является мастером мирового класса. Перевод книги осуществлен с авторизованного немецкого издания, предисловие к которому было написано самим М. И. Ростовцевым.
Читать онлайн Общество и хозяйство в Римской империи. Том II
Глава VII
Римская империя при Флавиях и Антонинах
По ту сторону Эгейского моря и Боспора, если смотреть с запада, начинается другой мир, — мир древней восточной культуры, особенный облик которого определяется своеобразием его социального и экономического устройства. Очаги эллинистической культуры, подобно островам возвышающиеся в восточном море, не могли повлиять на характер страны в целом, и в эпоху императорского Рима мы обнаруживаем и здесь такое же противоречие между греческим типом городов и восточным сельским укладом жизни, которое было характерно для всего периода эллинизма. Это противоречие было наименее резким в Африке, где города своим развитием были обязаны не грекам, а финикийцам, а позднее — римлянам.
Римские провинции в Малой Азии представляли собой богатые, цветущие области. Их экономическим и социальным особенностям автор данной книги посвятил специальное исследование,[1] поэтому здесь мы на них подробно не останавливаемся, а лишь вкратце представим полученные нами результаты и, кроме того, дополним их новыми материалами, появившимися за последние полтора десятка лет. В малоазийских провинциях следует различать несколько типов землевладения. На первом месте находятся частные земельные владения большего или меньшего размера; больше всего их было на территориях греческих городов, они были более или менее древними и признавались римлянами. Хозяйство в таких поместьях вели либо сами землевладельцы, либо их рабы или арендаторы. Сегодня невозможно установить, какая часть городских территорий приходилась на долю данной формы ведения хозяйства, но из документов более позднего времени нам известно, что в приморских городах эта форма была широко распространена.[2] Помимо земель, поделенных между гражданами («λήροι), многие древние греческие города владели обширными земельными угодьями, в которых проживали местные жители, занимавшиеся земледелием. В соответствии с римской терминологией эти селения были «приданы», «атрибутированы» или «прилагались» к городам. Греки называли жителей деревень «поселенцами» (παροιχοι или χατοιχοι), никогда не имевшими ни полных муниципальных прав гражданства, ни каких-либо перспектив когда-нибудь эти права получить. Обращение с этим весьма многочисленным крестьянством представляло для городской аристократии не меньшую сложность, чем взаимоотношения с городским пролетариатом. Жители деревень отстаивали свое право быть принятыми в число муниципальных граждан, но правящая аристократия всячески старалась отсрочить решение этого вопроса, вероятно потому, что ее не устраивали его возможные финансовые последствия. Знаменитая речь философа Диона из Прусы о συνοικισμός дает нам некоторое представление об отношениях, сложившихся в городах вследствие противоположности между городами и селениями[3]. В соответствии со своими либеральными воззрениями Дион высказывается в пользу συνοικισμός, которое должно объединить город и деревню в некое социальное и экономическое целое. Этот вопрос был жизненно важным для многих небольших городов Малой Азии, например для Келен — процветающей столицы Фригии, окруженной множеством деревень.[4]
Постоянный рост числа городов во всей империи не сказывался, однако, на том, что большая часть всей территории не принадлежала городам. Владельцами этих лежащих вне городов земель были либо сами императоры и члены их семей — наследники хеттских, фригийских, лидийских и персидских царей, римского народа и врагов Цезаря и его приемного сына, а также другие представители римской аристократии, — либо богатые люди из сословия сенаторов, либо, наконец, древние святилища, посвященные местным мужским и женским божествам и рассеянные по всему полуострову.[5] Некоторые из этих священных мест вошли в состав городов или были приданы им, но большинство, особенно в Армении, Каппадокии и Коммагене, представляли собой изолированные территории, не зависящие от городов, точно так же, как от них не зависели многие императорские и сенаторские поместья.[6] В областях, не принадлежавших какому-либо городу, уклад жизни оставался деревенским. Крестьяне, трудившиеся на земле как наследные цезарские арендаторы, как свободные арендаторы сенаторских земель или как рабы, принадлежавшие храмам, или крепостные, являвшиеся «собственностью» анатолийских богов, жили в деревнях, в отдалении от городов, и городская культура и быт оставались для них совершенно чуждыми. Многие такие деревни заметно разрастались, увеличивалось их экономическое значение, и некоторым деревенским жителям даже удавалось разбогатеть; случалось также, что подобные изменения находили признание, и деревни получали статус городов и городскую конституцию. Но то были исключения. И на закате Римской империи, и при последующем турецком завоевании деревни Малой Азии были такими же, какими они дошли до наших дней: они представляли собой скопление крестьянских хижин с рыночной площадью, часовней, кабаком и административным зданием, где размещались местные власти и правительственные чиновники.
