Лайл Беннет уткнулся в свои записи, пряча лицо от доктора Рэдера. Ему нужна была лишняя секунда, чтобы подумать. Лайл всегда воображал себя будущим первопроходцем в психологии, прокладывающим новые пути в лечении психических расстройств. В реальности же он оказался студентом с дипломной работой, посвящённой сравнению показателей двух выводков лабораторных мышей, бегающих через немного модифицированный лабиринт Хаузера. Услышав о теме его проекта, его научный руководитель предложил поискать что-нибудь другое. Лайл и сам уже об этом думал, и как раз за этим он пришёл сегодня в кабинет доктора Рэдера. Но Рэдер, похоже, решил над ним подшутить.
Лайл поднял голову от своих записей, подавил смешок и встретился взглядом со своим научным руководителем.
— Давайте проясним, доктор Рэдер. Вы хотите сказать, что оборотни существуют на самом деле? Серебряные пули, полнолуния, растущая шерсть — всё это реально?
Джейнос Рэдер выдержал его взгляд и не изменился в лице, отирая промокашкой кончик только что очиненного карандаша. Внезапно он бросил карандаш, подался вперёд и сцепил руки перед собой, оперевшись локтями на стол.
— Нет, я такого не говорил. Я лишь сказал, что вам стоит посетить первую встречу той программы из двенадцати шагов. — Он бросил взгляд на лежащий на столе лист бумаги. — Посмотрим… Сегодня ведь тридцать первое, не так ли? Пятница?
— Да.
Палец доктора Рэдера пробежался по списку.
— Вот оно. Собрание «АЛ» сегодня вечером в Аламиде. Я думаю, вам нужно сходить туда хотя бы для проформы. Просто посмотреть.
Брови Лайла взметнулись вверх.
— «АЛ»? Анонимных ликантропов? Волколаков, я правильно понимаю?
— Послушайте, Лайл, ведь вы сами пришли ко мне за советом в выборе темы для дипломной работы.
— Да, но оборотни? Вы меня разыгрываете?
Доктор Рэдер медленно покачал головой.
— Не знаю, Лайл. Возможно, я ошибся. Эта тема из тех, которые, если с ними правильно обращаться, способны вознести вашу карьеру под облака. Похоже, что вы слишком консервативны, чтобы выбрать тему настолько радикальную и противоречивую, как эта.
Лайл поднял руки.
— Хорошо, хорошо, доктор Рэдер, давайте обдумаем это всерьёз. Тема для меня новая, если не считать кучи жутких фильмов с Лоном Чейни-младшим, которые выели мне мозг ещё в детстве. — Он положил руки на колени и попытался придать лицу бесстрастное выражение. — Почему бы вам не рассказать мне обо всём подробно, прежде чем я решу?
Научный руководитель глубоко вздохнул.
— Во-первых, Лайл, забудьте о Лоне Чейни, серебряных пулях и голливудских ужастиках. Ликантропия — это весьма реальное и очень болезненное состояние. И я говорю не только о хорошо известном психическом расстройстве, когда человек мнит себя животным. Разновидности ликантропии, о которых я говорю, проявляют себя также и в физических симптомах, таких как заметное увеличение волосяного покрова на лице и теле, увеличение зубов, костной и мускульной массы и изменения в химическом составе слюны и крови. Вы знакомы с последней работой Кучиляна об истерии?
Лайл кивнул.
— Да. Фанатики, черпающие энергию на квантовом уровне, чудесные исцеления, религиозные чудики, впадающие в экстаз, от которого из ладоней брызжет кровь. Но это…
— Это то же самое, Лайл, — перебил его научный руководитель. Потом он вскинул вверх палец, кивнул и сказал. — Погодите-ка. Я вам кое-что покажу.
Он поднялся из-за стола, подошёл к картотечному шкафу, занимавшему угол его захламленного кабинета и выдвинул средний ящик.
— Это где-то здесь… вот оно. — Он вытащил толстую папку, которую, судя по её потёртому виду, просматривали уже не раз и не два. Доктор Рэдер с почти благоговейным выражением опустил папку на стол и принялся листать её содержимое. — Вот! — сказал он, вытаскивая из папки глянцевое фото восемь на десять обтрёпанными уголками и протягивая его через стол Лайлу. — Взгляните на это.
Лайл взял фото и пристально его оглядел. Оно состояло из шести кадров, изображавших шесть стадий трансформации мужчины лет двадцати во что-то напоминающее новейшего голливудского человека-волка. На всех шести изображениях мужчина был одет во что-то вроде одеяния хиппи шестидесятых: бандана, широкая рубаха, залатанные брюки клёш, сандалии. От стадии к стадии заметно увеличивалась общая волосатость тела, обе челюсти вытягивались в подобие морды, невероятно увеличивались клыки и язык, которому позавидовал бы любой доберман. Увеличение массы тела выше пояса было достаточным для того, чтобы мешковатая рубаха лопнула по швам. На последней стадии пальцы ног, далеко торчащие из ставших тесными сандалий, были увенчаны двухдюймовыми когтями. Похожие появились и на пальцах рук. На всех изображениях была одна дата: 4 мая 1967. Отметки времени говорили о том, что трансформация молодого человека в капающее слюной чудовище заняла менее трёх минут. Лайл приподнял бровь и вернул фото.
— Джек Николсон в «Волке» выглядел убедительней.
Проигнорировав замечание, Рэдер взял у него фото и постучал по нему пальцем.
— Пациента звали Роджер Уэстлейк. Он учился на факультете психологии в Пэппердайне, работал над дипломом. Эта серия фотографий была сделана в ходе контролируемого лабораторного эксперимента перед тем, как его положили в Пескадеро.
