О театре – с любовью. Записки зрителя

© Чиркин В. П., 2016

© Котласский драматический театр, 2016

© Полякова Н. В., фотографии, 2016

© Издательский дом «Сказочная дорога», оформление, 2016

Моя жизнь сложилась так, что я жил и работал в сельской местности, на удалённых от цивилизации территориях, и в настоящий театр попал в возрасте 65 лет, в 1990-х годах, в городе Котласе, куда приехал из села Яренска по книжным делам.

Смотрел, как помнится, спектакль «Пигмалион».

Впечатление получил потрясающее!

Котласский драматический театр. Вестибюль. Малая сцена театра

Я был ошеломлён, очарован увиденным представлением. Меня, человека впечатлительного и по-деревенски наивного, восхитила игра молодой актрисы Наташи Шибаловой в роли продавщицы цветов. В неё я влюбился сразу и безоговорочно поверил в её артистический талант. Как показало время, сердце не ошиблось. Сейчас она сама ставит спектакли и работает главным режиссером Котласского театра.

К тому времени я уже издал свои первые книжки, среди них и сказку «Сладкоежка и Дымовой».

Её-то и принёс показать директору театра Борису Сергеевичу Полякову и главному, в то время, режиссёру Алексею Ожогину.

Ожогин сказал: «Если бы в сказке было больше прямой речи и диалогов, я бы её поставил». Меня это «зацепило», и я решил сделать из сказки пьесу.

Борис же Сергеевич показал мою сказку жене, Галине Сергеевне.

Она прочитала и заявила мужу: «Помогите этому человеку, он талантлив».

И мне выделили от театра пустующую комнату на улице Володарского, временно прописали, и я принялся за работу.

Безусловно, без наставлений и профессиональной помощи Бориса Сергеевича, я бы не осилил это громадное, неописуемо и непредсказуемо трудное для меня, «сказочника-рассказочника», перевоплощение в драматурга.

Борис Сергеевич объяснил мне главное: писатель ОПИСЫВАЕТ сюжет, события, и может это делать долго, мелочно-подробно, даже нудно, давая читателю право самому представлять образы действующих лиц.

Драматург же обязан не только написать сценарий пьесы с оригинальным сюжетом, но всё это показать натурально, в лицах, с индивидуальными характерами каждого из героев. Чтобы было ЧТО играть актёрам.

Требуется заинтриговать зрителя в «завязке», заставить поволноваться и сопереживать в сценическом конфликте и огорошить, поразить в финале. Притом делать это нужно с помощью минимально краткого текста и пояснений, чтобы и режиссёру осталось место, где приложить свою творческую фантазию, и зрителю что-то додумать самому. Именно такой спектакль надолго останется в памяти. Иначе будет скучно, и мы вместо оваций получим аплодисменты «ногами».

С детьми ещё серьёзнее: если автор пьесы, режиссёр, артисты не сумели заинтересовать, увлечь малышню в течение первых минут показа, – всё пропало. Они начнут вертеться, шептаться, смеяться, то есть заниматься «своими» делами, и вернуть их внимание к сцене будет непросто.

Благодарные зрители Котласского драматического

Нет смысла перечислять многочисленные, порой совершенно противоречивые и фантастические, варианты задуманной пьесы, которые возникали в моей несерьёзной голове при работе над ней.

Сейчас я вспоминаю о них с улыбкой и смущением. Но человек я хоть и импульсивный, но упрямый в достижении цели.

Постепенно, словечко за словечком, сценка за сценкой, действие сложилось. Теперь требовалось полдюжины небольших, различных по мотиву и по смыслу песенок, чтобы действие получилось разнообразнее и музыкальнее. А песни, как известно, – это стихи, положенные на музыку. А стихи – это высшая форма человеческой речи, подчинённая строгим поэтическим законам, в которых я ничего не смыслю. И тут я «завяз» надолго…

От «песенной» беспомощности и отчаяния я даже предлагал написать эти песенки нашим профессиональным поэтам, в том числе и ныне покойным И. П. Яшиной и Л. Н. Мусоновой, пусть земля им будет пухом.

Увы! Чужие сюжеты поэтов не вдохновляли… Тогда я рассердился и сам всё написал за одну неделю! Как видите, помогли и упрямство, и творческая злость, и присущее мне от природы чувство ритма.

Когда пьесу прочитали, обсудили и одобрили десяток человек, одна уважаемая театральная дама, без объяснения причин, но с ехидной усмешкой и глубоким сарказмом заявила мне в лицо: «Какая же гадость эта ваша пьеса!»

Удар был настолько неожиданным и сильным, что я не нашёлся, что сказать. Таким ударом, случалось, «сбивали с ног», ломали судьбы творческих людей. Но я выстоял.

Алексей Ожогин, который как бы «заказал» пьесу, к тому времени уехал в Москву.

Тогда я показал пьесу режиссёру Вячеславу Иванову. Он её одобрил и высказал готовность поставить.

Но тут упёрся новый директор театра, ныне покойный. Не стану называть его фамилию. Он потребовал изыскать на её постановку 10 тысяч рублей. А я – пенсионер, получал 120 рублей в месяц…

Ситуация сложилась парадоксальная. По существующему закону «Об авторском праве» театр платит автору за право постановки его пьесы, после чего перечисляет, опять же, автору определённый процент от выручки за проданные билеты на спектакли. Мне же пришлось самому идти «с шапкой» по людям, чтобы собрать нужную сумму. И «с миру по нитке» наши замечательные люди – котлашане – перечислили театру 15 тысяч рублей.