О мышах и о людях
Авторы: Джон Эрнст Стейнбек
Жанр: Классическая проза
Цикл: Стейнбек, Джон. Повести №1937
Формат: Фрагмент
Всего в книге 32 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.
Читать онлайн О мышах и о людях
В нескольких милях к югу от Соледада река Салинас жмётся к холмистому берегу. Вода здесь глубокая, зелёная и тёплая, потому что она долго скользит, поблёскивая на солнце, по жёлтым пескам, прежде чем достичь узкой заводи. На одном берегу золотистые подножия круто поднимаются к могучему, скалистому хребту Габилан, а на противоположном — равнинном — к самой воде подступают деревья. Здесь ивы — каждую весну такие свежие и зелёные, но у штамба, на самых нижних ветвях, листва ещё хранит следы зимних разливов; тут сикоморы с пятнистыми, белесыми ветвями, что нависают над заводью, как чьи–то усталые руки. На песчаном берегу под деревьями густым слоем стелется палая листва, такая хрусткая, что хорошо слышен на ней даже быстрый бег ящерки. По вечерам выходят из зарослей пугливые кролики, чтобы посидеть на песке, а сырые отмели покрыты сторожкими ночными следами енотов, мягкими и торопливыми следами собак с окрестных ранчо, раздвоенными отпечатками копыт, что оставил олень, приходивший в темноте к водопою.
Среди древесных стволов вьётся тропинка, протоптанная резвыми ногами мальчишек, прибегающих с ближних ранчо искупаться в глубокой заводи, утрамбованная усталыми ногами бродяг, которые по вечерам спускаются сюда от шоссе, чтобы устроить себе ночлег у воды.
Возле растущей у самой земли ветви гигантского сикомора образовалась кучка золы и пепла от десятков и десятков костров; ветвь истёрта множеством путников, что сиживали на ней у огня.
Вечер, пришедший на смену жаркому дню, начался с лёгкого ветерка, что пробежал по древесным кронам, тихо шелестя листвой. Тени медленно поползли к вершинам гор. На песчаном берегу кролики сидели неподвижно, словно маленькие скульптурки из серого камня.
Со стороны шоссе донёсся хрусткий звук шагов по палой листве сикоморов. Кролики бесшумно поспешили скрыться. Длинноногая цапля тяжело поднялась в воздух и полетела вниз по реке. Какое–то время местность оставалась безжизненной, а потом на тропе возникли двое мужчин, которые вскоре вышли на лужайку у заводи.
По тропе они шли один за другим, и теперь, на открытом пространстве, один всё равно будто прятался за спиной другого. Оба были одеты в холщовые штаны и в куртки того же материала, с медными пуговицами. Оба были в чёрных бесформенных шляпах и несли на плечах туго скатанные в рулон одеяла. Первый был невысокий и подвижный, смуглый, с беспокойным взглядом и резкими чертами лица, говорящими о решительности и готовности действовать. Всё в нём было выразительно: маленькие, но сильные руки, узкие плечи, тонкий нос.
Позади него шествовала его полная противоположность — высоченный, с каким–то бесформенным невыразительным лицом, с тусклым взглядом больших глаз и широкими покатыми плечами; он ступал тяжело, косолапо, приволакивая ноги, будто медведь, поднявшийся на задние лапы. Руки его не раскачивались при ходьбе, как это свойственно людям, а свободно и неподвижно висели по бокам.
Достигнув лужайки, первый остановился так внезапно, что идущий следом едва не налетел на него. Остановившись, вожак снял шляпу, провёл указательным пальцем по ленте изнутри и щелчком стряхнул капельки пота. Его рослый спутник сбросил с плеча одеяла, рухнул на землю и принялся пить зелёноватую воду заводи; он пил большими жадными глотками, отфыркиваясь, как лошадь. Маленький нервно топтался рядом.
— Ленни! — резко сказал он. — Ленни, ради бога, не пей так много.
Ленни продолжал фыркать. Тогда маленький наклонился и дёрнул его за плечо.
— Ленни, тебе опять будет хреново, как прошлой ночью.
Ленни окунул голову в воду, прямо вместе со шляпой, а потом поднялся и уселся на берегу. Со шляпы падали на голубую куртку капли и стекали по спине.
— Хорошо–то как, — сказал он. — Испей чутка и ты, Джордж. Глотни хорошенько, — и он довольно улыбнулся.
Джордж сбросил с плеча узел и аккуратно уложил его на берегу.
— Сомнение меня берёт, что это хорошая вода, — сказал он. — На вид она не шибко–то чистая.
Ленни шлёпнул лапищей по воде и зашевелил пальцами, отчего по воде побежала рябь; круги, расширяясь, устремились через заводь к противоположному берегу, а потом торопливо вернулись назад. Ленни восторженно наблюдал за их движением.
— Поглянь, Джордж. Поглянь–ка, чего я умею.
Джордж опустился на колени рядом и, зачерпывая рукою воду, сделал несколько быстрых глотков.
— На вкус, вроде, ничего, — признал он. — Хотя и не проточная. Неслед пить воду, коли она не проточная, Ленни, — поучительно произнёс он без всякой, впрочем, надежды. — А ты готов лакать хоть из сточной канавы, коли тебя допекло.
Он плеснул пригоршню воды себе в лицо, растёр её по подбородку и вокруг шеи. Потом надел шляпу, отодвинулся от реки и сел, подтянув колени и обхватив их руками. Ленни, который наблюдал за ним, в точности повторил все движения Джорджа. Он точно так же оттолкнулся руками, подтянул колени и обхватил их своими лапищами, поглядывая на товарища, чтобы не упустить ни одного его движения. Вдобавок он чуть ниже опустил шляпу на глаза, чтобы было в точности как у Джорджа.
Джордж угрюмо уставился на воду. Окоём его глаз покраснел от солнца. Он мрачно произнёс:
