Новый мир, 2003 № 09

Новый мир, 2003 № 09

Авторы:

Жанры: Современная проза, Критика, Поэзия, Газеты и журналы

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 148 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

Ежемесячный литературно-художественный журнал

Читать онлайн Новый мир, 2003 № 09


У окраины сердца

* * *
Выдохнуть бьющуюся в гортани
бабочку и неживою природой
лечь, упуская эры братаний
видов, взращенных на кислороде.
Женщина, гумус, материя — мерить
нечего. Эти различья подобны.
Значит, я ближе и к жизни, и к смерти.
Бабочка вздрогнула, сев поудобней.
* * *
Терпенье, терпенье — вот все, что осталось теперь,
когда наступает песчаное время потерь,
пустынное время разбрасывать силы и камни.
И если ты скажешь: опомнись, вернись, собери —
иль ты позабыла о ветках, растущих внутри? —
отвечу тебе: эта тяжесть теперь велика мне.
Воткни меня в землю и деревом хрупким храни.
Ты знаешь, какая здесь почва — песок и гранит.
Присядешь в тени и подсохшие соты граната
разломишь — а это твои промелькнувшие дни.
Каким незамеченным счастьем сочатся они!
И ты их глотаешь — постфактум, спеша, воровато.
Как много просроченных подвигов в плане, но где
нам здесь научиться неслышно ходить по воде?
Как выпить обиду до дна, до касанья губами
одежды врага, ведь всегда он на той стороне,
смеется над нами, паяцем бежит по стене?
О, как же расти, ни препятствия не огибая?
Ты говоришь
Ты говоришь:
«Эта пугающе-липкая мгла,
что ползет от торфяников, в горле и горечь, и жженье
оставляя, гигантской бесформенной тварью была:
вырывала прохожих слабеющие растенья
и глотала их. Как я боялся тебя не найти!
И, стеклянный сосуд-оболочку тебе выдувая
из спасительных слов, я бежал переулком, и ты
чудом встретилась мне. Но стекло раскололось, едва я
обнял тебя».
                        Если бы я… Если б я только могла
удержать этот сон, этот миг, этот мир от разрыва и пораженья,
но сама я фигурка в огне, и огонь, и зола,
и ни зла, ни добра нет уже при таком приближенье
к тебе. Если бы ты… Но уже никаких
«бы» не построить на узкой полоске у самого края
земли. И пока это пламя не стих —
нет, буду стоять, как трава, до корней прогорая.
* * *
Неужели и ты из тех, кто
сминает рельеф, как текто —
нический сдвиг, как техно —
кратический бум, как тот
прославленный архитектор,
что строит дворцы пустот?
И ты — лишь о том, о том же
оскоминном: о подкожном
смятенье, о том, что тоньше,
беспомощней и грубей
словесной игры роскошной,
оставшиеся на губе?
Как мне пролететь над женско —
мужским, неумелым жестом
ни флюгера хриплой жести,
ни облака не задев?
Не выдразнить тьму нашествий,
таящуюся везде.
* * *
Она щетинится, как щетка.
Она как горькая таблетка
под языком и как щепотка
песка меж пальцев. Точно едко
смеющаяся сигарета
в руке ребенка. Будто стройка
заброшенная, а порой как
запах сбежавшего супа, сильных лекарств, перегара
                                                и крови на лестничной клетке.
Во всем — в затоптанных прожилках
листвы (пропробуй не поддаться!),
и трупиках чешуекрылых
на подоконниках издательств,
и в том, как зонт поникшей птицей
лежит, поджав больную спицу…
Она внутри меня гнездится —
тоска, тщета.
* * *
Ты открываешь во мне неизвестные земли. Еще никогда
там не ступала нога европейца. Только туземцев
странные гимны слышала эта вода,
этот залив у окраины сердца.
Да, человек до поры запечатан, как свернутый в трубочку лист —
в толстостенной бутылке, отчаянно бьющийся пленник.
Как мельчайшая буква, которую окулист,
дальнозоркость измерив, покажет последней.
* * *

С. Я.

Утром проснешься: ветер в затылке, смутная память о саде.
Пух тополиный стружкой овечьей тихо бежит по земле.
Время, как дождь, в трещинах гибнет и выпадает в осадок
на оболочке глаза, бумаге, стекле.
Облако, дерево, птица с растянутым горлом, с отколотым краем
чашка, забытая книга, в которой тебе не хватает страниц,
запах нагретой травы, полустертой мелодией долгоиграя,
тихо звучащий с наветренной стороны, —
где ты? А Бог весть. Восточнее Запада, западнее Востока,
там, в междуречье сквозных совпадений, в кибитке дрожишь кочевой.
Едешь в подземке, гулко гремящей ржавой трубой водостока,
по кольцевой.
Там, между азом и ять, между точной разборчивостью книгочея
и сумасшествием нищего, дервиша, пробующего на слух
все, что еще не возникло из мысленных сот, из неясных ячеек —
и возникает навеки, захваченное врасплох;
здесь, где текучее время тонирует зренье, что твой полароид —
пленку, и все, что увидишь, как будто под бежевым слоем песка,
ты остановишься, чтобы пройти сквозь поверхность и медленно строить
маленький дом на окраине языка.

Владимир

Долгожители

Из книги «Высокая-высокая луна». (См. также: «Однодневная война» — «Новый мир», 2001, № 10; «Неадекватен» и «За кого проголосует маленький человек» — «Новый мир», 2002, № 5; «Без политики» — «Новый мир», 2003, № 8.)

Маканин Владимир Семенович родился в 1937 году в Орске Оренбургской области. Окончил МГУ. Живет в Москве. Постоянный автор «Нового мира».


По типологии (если в первом приближении) он был просто честный человек и энтузиаст. Однако жизнь нас пришпиливает на конкретные булавки. Жизнь груба… Жизнь заставит определиться пожестче. А потому в своем исследовательском институте стареющий Виктор Сушков являл собой знакомый всем тип шестидесятых и семидесятых — он был, как вокруг пошучивали, БОРЕЦ ЗА ПРАВА, БЕГАЮЩИЙ ПО КОРИДОРАМ. Когда-то он был напористым комсомольцем… Когда-то активным профсоюзным деятелем… Теперь он был симпатичный шустрый старичок.


С этой книгой читают
Спаси и помилуй!

Пожилой знаменитый писатель, потерявший много лет назад сына-подростка, утонувшего в море, долгое время живет с непреходящей болью в душе. Но время идет, и боль от потери единственного сына переходит в его творчество, которым он старается заглушить свое горе, и творчество его делается пронзительным, глубоким, ярким, очень интересным и в то же время очень востребованным. Он с головой уходит в свои дела, в свою славу, увенчанный и обласканный власть предержащими, он взлетает на вершину, становится знаменитостью и всеобщим любимцем.


Плащ душегуба
Автор: Крис Эллиот

«Плащ Душегуба» – не просто смешной триллер, это еще и фантастический кровавый детективный роман о серийном убийстве, с переносами во времени, с Джеком-Потрошителем (извините, Веселым Крушителем!), с очень смешным псевдо-Нью-Йорком конца псевдо-девятнадцатого века и с реальными персонажами – Теодором Рузвельтом, самим Крисом Эллиотом и даже… Йоко Оно. Крис Эллиот – комик, поэтому он пародирует все и вся: Томаса Харриса, Дэна Брауна, Калеба Kappa, Патрисию Корнуэлл, Марка Твена, «Битлз», американскую историю и сам жанр детектива-триллера.


Зуб мамонта. Летопись мертвого города

Роман Николая Веревочкина, изображающий историю целинного городка от его создания в 60-70-ые годы и до разрухи 90-х насыщен конкретными узнаваемыми деталями времени. В то же время роман, как и все творчество Николая, в хорошем смысле этого слова философский. Более того, он является мифотворческим. Построенный на месте затопленной северо-казахстанской деревни Ильинки, Степноморск, как неоднократно подчеркивается в тексте, являлся не просто райцентром, но и «центром рая», вобравшим все лучшее от города и деревни — музыкальная школа, самодеятельный театр, авиация и роща вместо центральной площади, рыбалка, грибы, короче говоря, гармония природы и цивилизации.


Сложение волн

Вряд ли в нашей стране найдется хоть один человек, который бы не смотрел «Белое солнце пустыни», не помнил и не употреблял бы в своей речи всем известные фразы: «За державу обидно», «Таможня дает добро» и другие. Сухов, Абдулла, Петруха, Верещагин, Саид вошли в народную жизнь из-за точного отражения национального колорита героев. Немалая заслуга в этом принадлежит выдающемуся сценаристу и режиссеру Рустаму ИбрагимбековуРустам Ибрагимбеков хоть и не живет постоянно в Баку, однако мысли известного прозаика и кинодраматурга прикованы к родному городу.


Скажи мне, мама, до...

Повесть с увлекательным сюжетом. Немолодой человек, профессор-филолог, Николай Иванович Сосновский застает на своем дачном участке незнакомца. При ближайшем рассмотрении узнает в нем своего бывшего одноклассника, которого не видел много лет и о смерти которого недавно узнал. Это не завязка мистического триллера. Скорее — политического боевика.Начинающий киллер отстреливает (в буквальном смысле этого слова — пускает в своих жертв отравленные стрелы) бывших советских офицеров, участников революционно-освободительных войн в Азии и Африке.


Образ жизни

Я начал писать и сразу выяснилось, что своих слов у меня нет. Весь текст — мозаика из чужих мыслей, слов и метких выражений. Бесценный дар ушедших поколений. «Но ведь они для того и писали, — успокаивал я себя, — а я для того и читал». Примирил меня с собой симпатичнай мне автор «Русских вопросов» Б.Порамонов. «Нынешнее литературоведение установило, что такие заимствования (подчас бессознательные) являют литературный закон. Любой текст — палимпсест, автор пишет на чужом черновике». Я осмелел и назвал свой палимпсест Modus vivendi.


Фидель Кастро

Имя легендарного кубинского лидера Фиделя Кастро известно всему миру. История отважного бунтаря, ставшего партизанским команданте, а потом вождем революционной Кубы, смело бросившей вызов политической и военной мощи США, опыт строительства новой жизни на Острове свободы вызывают огромный интерес во многих странах уже на протяжении нескольких десятилетий. В своей книге журналист–международник М. А. Макарычев попытался исследовать феномен этой незаурядной личности и найти ответы на вопросы: как Фиделю с горсткой соратников удалось совершить революцию? Что помогло ему оставаться у власти почти полвека, несмотря на кризисы, заговоры и постоянную угрозу для жизни? Какой будет Куба в XXI столетии?


Инспектор-призрак

Несколько веков назад могучая империя развалилась на несколько грызущихся между собой кусков-протекторатов, правители которых гораздо больше озабочены сохранением собственной власти, чем сохранением знаний. Умелые техники стали огромной ценностью.А в это время на далекой затерянной планете все еще существует имперский гарнизон и действует Техническая школа, где бережно сохраняются знания и навыки по ремонту любых механизмов, от звездолета до кондиционера. Правда эти знания негде применить.И однажды полуразвалившийся без ремонта один из флотов Протектората эту базу находит...© antel.


Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность.


Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ. История, мыслители, проблемы

Монография представляет собой первое русскоязычное исследование экзистенциально-феноменологической традиции в психиатрии. Анализируя, с опорой на оригинальные тексты и биографические материалы, основные идеи представителей феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа (К. Ясперса, Э. Минковски, В. Э. фон Гебзаттеля, Э. Штрауса, Л. Бинсвангера, М. Босса и др.) и выстраивая панораму их формирования и развития, автор включает рассматриваемую традицию в философский контекст XX века.


Другие книги автора
Новый мир, 2002 № 05

Ежемесячный литературно-художественный журнал.


Новый мир, 2003 № 11

Ежемесячный литературно-художественный журнал.


Новый мир, 2007 № 03

Ежемесячный литературно-художественный журнал http://magazines.russ.ru/novyi_mi/.


Новый мир, 2004 № 01

Ежемесячный литературно-художественный журнал.