Новый мир, 2000 № 01

Новый мир, 2000 № 01

Авторы:

Жанры: Современная проза, Критика, Поэзия, Газеты и журналы

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 147 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

Ежемесячный литературно-художественный журнал.

Читать онлайн Новый мир, 2000 № 01


Юбилейная ода

  Семидесятипятилетний
     младенец вышел из пелен,
     наветов не боясь, ни сплетней,
     не заголублен, убелен
5 сединами, суров и весел.
     Огонь из распаленных чресел
     в порыве праведном сперва
     вспорхнул — и голову повесил,
     но, встав на место, голова
10 подъемлется на подвиг снова.
     Пускай от Рождества Христова
     последний, наступая, год
     тысячелетия второго
     несметные даров и льгот
15 подносит множества на блюде
     с каймою голубой, во груде
     которых выбирать вольно,
     внимания на то, что люди
     несмысленные все равно
20 рекут, не обращая слишком.
     О новый мир! своим умишком
     живи безоблачно, презрев
     писк, полевым присущий мышкам,
     и — львам ливийским сродный — рев, —
25 при всем несходстве оба дики.
     Хвала Всевышнему Владыке!
     провидящему наперед:
     зачем волнуются языки,
     о чем безмолвствует народ,
30 какая победит идея.
     О благе подлинном радея,
     Господня данница — борьба —
     ни эллина, ни иудея,
     ни властелина, ни раба
35 не различает на широком
     пространстве царства, где пророком
     один становится изгой;
     преображаясь ненароком,
     небес избранником — другой;
40 творится праведником третий.
     Сквозь толщу двух тысячелетий
     ты, новый мир, как старый миф,
     из тесных выпутавшись нетей,
     кору земную проломив,
45 возрос и вспыхнул пышным садом,
     где горький плод и сладкий рядом,
     где ум соседствуют и чушь,
     как ночь со днем и жар со хладом, —
     священной связи не нарушь!
50 единство сохраняя цели.
     В начале мира, при конце ли —
     всегда неравнодушных муз
     сладкоголосо хоры пели,
     печалей облегчая груз;
55 на поиски пускаясь поза —
     вчерашних дней, из недр навоза
     таскали жемчуг петухи, —
     стихов рифмованная проза
     и прозы вольные стихи
60 да не грозят тебе потопом!
     Ямбическим четырехстопом
     я возглашаю, не пою,
     к обратным прибегая тропам:
     тебе ли, новый мир — в бою
65 неторопливый вождь, невесте
     жених нетерпеливый — вместе,
     за: «Возродись или умри
     для жизни вечной!» — не из лести
     знамена, звезды, октябри,
70 народов дружбы пальму дали?
     Так на суворовской медали
     написано: «Сим победих!» —
     без продолжения, но дале
     развенчивает оду стих —
75 созвучный первому — последний.
М. А.

Валерий Залотуха

Последний коммунист

Глава первая

ВОТ МЫ КАКИЕ!

1

Самолет свалился на голову — беззвучно выпал из низких немых облаков, растопырив, как кошка лапы, колеса шасси. Грузно ударившись о мокрый бетон, он взревел, жалуясь и страдая, но скоро замолк, помертвев, став просто железом.

Незамедлительно к его толстому боку прилепились два трапа, и по заднему стали спускаться немолодые, но стройные, хорошо одетые, с мягким загаром на лицах, улыбающиеся господа, которых дожидался внизу длинный аэропортовский автобус; передний трап оставался пустым. Тому, кто должен был выйти из открытой двери первого салона, предназначался стоящий прямо у трапа розовый «роллс — ройс», изящный и церемонный.

Но почему — то из первого салона никто не выходил…

За «роллс — ройсом» стоял огромный, черный, с тонированными стеклами, несколько зловещий «шевроле — субурбан». Рядом прохаживались и недружелюбно поглядывали по сторонам широкоплечие парни со стрижеными затылками и устрашающе мощными шеями — все в черных двубортных костюмах. Поставив ногу на подножку «субурбана», что — то кричал в трубку мобильного их начальник — пожилой, седой, пунцоволицый. Он кричал и от крика еще больше пунцовел лицом.

А из первого салона так никто и не выходил…

Седой кричал, парни нервничали, напряжение росло. Только господа из второго салона продолжали улыбаться и смотреть на пустой трап, на парней, на «роллс — ройс». Иностранцы — они улыбались даже тогда, когда седой вдруг громко и хлестко выматерился…

И одновременно в темном овальном проеме появился тот, кого все ждали. Это был мальчик… И это ему предназначался розовый «роллс — ройс», и это его собирались охранять бравые секьюрити, и это к нему бежал Седой с невесть откуда взявшимся огромным букетом цветов в руках…

Выходил он как — то странно, боком, словно не желая этого делать, — его буквально выдавливал сзади здоровенный охранник с коротким ежиком рыжих волос, в маленьких черных очках.

Невысокий, хрупкий, он был очень красив, этот мальчик или, точнее, юноша, похожий на мальчика. Его можно было бы даже назвать смазливым, если бы не глаза — не по годам серьезные и усталые. Он был одет в нелепую красную курточку с вышитыми золотом на нагрудном кармане тремя горными вершинами, в узкие короткие брюки и в большие, похожие на клоунские, ботинки.

Загадочный юноша задержался на верхней площадке трапа, вдохнул сырой, пахнущий жженым керосином воздух, криво улыбнулся и легко и беззвучно, словно полетел, побежал вниз.

2

За открывшимися воротами аэропорта их дожидался гаишный «форд». Включив проблесковые маячки и взвыв сиреной, он повел «роллс — ройс» за собой. «Субурбан» шел последним. Сидящие в нем парни молчали, сжимая в руках черные автоматические винтовки.

Седой расположился в «роллс — ройсе» рядом с водителем в форменном черном кителе и такой же фуражке с лакированным козырьком. Расстегнув плащ и вытирая носовым платком лицо и шею, Седой шутил и сам же смеялся. Водитель, однако, оставался невозмутимым, ни на мгновение не отвлекаясь от дороги.


С этой книгой читают
Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Пленница Быстрого Ветра

Роман популярной американской писательницы переносит читателя на просторы Америки второй половины XIX века. Отважный юноша, выросший среди индейцев, берет в плен белую девушку, желая сделать ее своей рабыней, однако оказывается сам пленен ее красотой. Много испытаний выпадает на долю молодых людей, прежде чем они обретают друг друга.


Прекрасная спасительница

Недотрога и скромница Анджела Эббот не могла переносить несправедливость и без тени колебания согласилась обвенчаться с совершенно незнакомым человеком — лишь бы, по странному закону Дикого Запада, спасти его от петли! Меньше всего на свете девушка могла заподозрить, что спасенный — циничный и насмешливый стрелок Рейф Гентри — с первого взгляда воспылает к своей супруге обжигающей пламенной страстью и решит не просто превратить фиктивный брак в настоящий, но и ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ пробудить в ней пламя страсти ответной…



Рождественский рассказ. Свечение

«Мерцание», рассказанное Рейесом Фэрроу.


Другие книги автора
Новый мир, 2002 № 05

Ежемесячный литературно-художественный журнал.


Новый мир, 2003 № 11

Ежемесячный литературно-художественный журнал.


Новый мир, 2004 № 01

Ежемесячный литературно-художественный журнал.


Новый мир, 2004 № 02

Ежемесячный литературно-художественный журнал.