1
Настроение испортила открывающая. Что сказала? Да ничего особенного.
- Здравствуйте, господин Эн-Ферро.
И сразу же за этим:
- Ой... Здравствуйте, господин Эн-Ферро.
Казалось бы, совершенно одинаковые фразы, но вот интонации...
В первом случае - почтение, восторг. Во втором - ничего, кроме дежурной вежливости. Скрывая досаду, Рин выдавил ответное приветствие, но с таким же успехом мог промолчать: все внимание привратницы занимал господин Эн-Ферро номер один - живая легенда, проводник через миры. А он? Даже не идущий. Пассажир. Ну, и сын по совместимости. Сын, которому никогда не выбраться из тени отца.
На отца Рин не сердился - за что? - только на судьбу-злодейку. Но с этой дамой не спорят.
Да и не так у него все плохо. Университет окончил с отличием - прикладная электроника. К двадцати пяти годам двенадцать патентов на оригинальные разработки. К двадцати шести - третья магистерская степень в храме Пилаг. К двадцать седьмому дню рождения сделал себе подарок - купил дом за городом. Не слишком большой, зато свой, на зависть тем, кто до ста лет живет с родителями. Ну и что с того, что у кардов это в порядке вещей, а он теперь полностью самостоятельный. Независимый... Если б только не знать, что настоящая независимость, настоящая свобода - это совсем другое. Не дом, не деньги...
- Ну, давай, - Лайсарин-старший подтолкнул наследника к выходу. - Не буду задерживаться, мама просила еще в магазин заскочить. Приветы от нас передавай.
Прямо от станции ходил фуникулер. Но после от канатной дороги предстояло еще топать пешком, сначала почти час по лесу, затем - вверх по склону горы. Хорошо, что в последний год появились ступеньки. Еще бы к ним перила!
- А мог бы и встретить! - прорычал сердито Рин, взобравшись в конце концов на вершину каменной лестницы.
Отсюда открывался прекрасный вид, но он слишком устал, чтобы наслаждаться созерцанием цветущей равнины, синего озера, берега которого даже сейчас, в середине лета, были скованы льдом, и дивным сочетанием яркой зелени и белых островков снега. Молодой кард перевел дух, медленно глотая разреженный горный воздух, и пошагал дальше. Тропа вела вдоль скального уступа, мимо шумного водопада, переливающегося в солнечном свете всеми цветами радуги, через мост к расположившемуся на одной из террас домику. Белый камень стен с аккуратными квадратиками окошек и плоская, будто бы срезанная крыша с выдающимися и чуть загнутыми вверх углами, делала его похожим на изящную шкатулку. Вокруг жилища был разбит сад, и ухоженные карликовые деревца и выложенные камнем дорожки резко контрастировали с девственной природой плато.
К крыльцу Рин не пошел. Огляделся, прислушался, но не к внешним звукам, а к собственным ощущениям, и, безошибочно определив маршрут, двинулся в обход строения.
За домом, на деревянной площадке обнаружилась огромная бочка, до краев наполненная парующей водой, над которой торчала бритая голова. На этой-то голове с аккуратными заостренными ушами, в одном из которых поблескивало тонкое серебряное колечко, Лайсарин Эн-Ферро-младший и решил выместить все свое неудовольствие от прогулки. Наклонился, сгреб колючий снег, слепил комок и прицелился.
- Даже не думай, - предупредила голова.
Глаза сидевшего в бочке юноши были закрыты, а красивое лицо сохраняло выражение полнейшего умиротворения.
- Почему? - поинтересовался Эн-Ферро, с сожалением глядя на неиспользованный снежок.
- Вверх посмотри, - не открывая глаз, произнес застигнутый за омовением хозяин.
Рин задрал голову: прямо над ним завис снежный ком величиной не уступавший приспособленной под купель бочке.
- Ладно, ничья, - он размял в руке снег.
- Идет, - согласился бритоголовый, но ком над головой гостя не исчез.
Заметив это, кард сам отступил на несколько шагов и облегченно вздохнул, увидев, что снег остался висеть на месте.
- Долго ты собираешься там сидеть? - спросил он у хозяина.
- Уже выхожу.
Сначала из воды показались мускулистые плечи и крепкая безволосая грудь, а затем бритоголовый взлетел вверх и приземлился уже на деревянный настил.
- Мать моя кошка! - вырвалось у Эн-Ферро, когда он увидел парня во всей красе.
Смуглую кожу от шеи до щиколоток покрывала татуировка - зеленая чешуя с черными и золотыми прожилками - но не целиком, а какими-то рваными пятнами, словно юноша пытался натянуть на себя изодранную шкуру экзотической рептилии. Или дракона.
- Надеюсь, это иллюзия?
- Вовсе нет, - хозяин дома-шкатулки развернулся к карду спиной, демонстрируя рельефную мускулатуру и отсвечивающие на солнце чешуйки. - Месяц назад сделал у шаманов на Ино. Родители в курсе, если ты из-за этого переживаешь. Отцу даже понравилось.
- А матери?
- Грозится шкуру спустить. В прямом смысле. Потому что иначе от этого не избавиться. Но она отходчивая, ты же знаешь.
- А с волосами что?
- Жарко, - улыбнулся чешуйчатый, погладив темную щетину на макушке, и в следующий миг недавно угрожавший гостю снежный ком обрушился на его бритую голову.
Рин поежился, представив себя на его месте, а парень-дракон радостно барахтался в сугробе.
К счастью продлилось это недолго, и вскоре они уже были в доме. Хозяин облачился в широкие хлопковые штаны и свободную рубаху без пуговиц, заварил ароматный чай, и соорудил для уставшего и порядком проголодавшегося гостя многослойный бутерброд с сыром и копченым мясом.
