Звездная система Х-271.04
Сектор Сигма-26
Баронство Рейван
Центральная планета Киора
Баронская резиденция в духе чрезвычайно модного футуризма представляла собой нагромождение исполинских многогранников светло-голубого цвета, мерцающего за счет активированного защитного силового поля. На десятки гектаров вдоль скального берега протянулись гигантские прямоугольные параллелепипеды, призмы, ромбоэдры, напоминающие все вместе раскиданные великаном игрушки.
Южная часть комплекса, монументальный куб с гранями под две с лишним сотни метров, почти висел над морем, к самому дну которого уходили массивные поддерживающие конструкции. Внизу у самых скал выглядывала макушка многофункционального причального комплекса, скрывавшего в своих подземных ангарах внушительное число судов. Здесь были многометровые подводные лодки класса «Охранитель» и их меньшие собратья — донные сейнеры-малютки, предназначенные для патруля; разнообразные прогулочные яхты для господина барона, его семьи и гостей. Отдельная часть комплекса предназначалась для космических судов, в том числе и тяжелого класса. В теории через главные гермоворота мог протиснуться целый эсминец, центральная наблюдательная надстройка которого как раз бы едва касалась потолочных панелей. Правда, на практике здесь приземлялись лишь космические катера и представительские яхты. Все остальное — среднетоннажные грузовозы, межзвездные лихтеры и другое — направлялись на столичный космодром.
По всей верхней гране куба проходила смотровая площадка в этот самый момент медленно прохаживался высокий молодой человек, заложив руки за спину. Легкий бриз, несший с моря характерные запахи соли, влаги и водорослей, трепал его волосы, заставляя то и дело откидывать с лица их каштановую прядь.
Явно раздумывая над чем-то, он разговаривал с собой вполголоса. Иногда жестикулировал, пытаясь что-то изобразить или доказать. В такие секунды перед ним услужливо вспыхивал мерцающий голоэкран с чертежом, который парень тут же принимался править. Указательный палец, танцуя в воздухе, моментально рисовал в воздухе многоэтажные формулы с малопонятными символами. Через какое-то время сложные расчеты исчезали, а на их месте появлялись модели не менее странных конструкций. Мельтешение чертежей с бесконечным числом деталей и чисел усиливалось и постепенно превращалось в размытое изображение, что, правда, совсем не мешало молодому человеку его воспринимать. Его мозг с легкостью воспринимал быстро сменявшие друг друга гигантские потоки символов.
— … Я чувствую, что решение где-то близко. Оно точно где-то здесь, только я его почему-то не вижу, — бормотал молодой человек, взъерошивая густую копну волос. Видно было, что движение привычное, почти рефлективное. Просто так лучше думалось. В детстве именно так взъерошивала его волосы мама, что всегда успокаивало маленького непоседу и шалуна, заставляло его притихнуть, свернуться калачиком и тихо-тихо сопеть в носик. — Давай-ка, с самого начала…, - рука дрогнула и каштановая прядь вновь упала на глаза. — Прототип мозгового импа[1] для копирования сознания, в принципе, активен… Безусловно, активен. Все проведенные тесты доказывают это. Вопрос в другом…
В чем был вопрос он так и не произнес, снова застывая у края смотровой площадки. Правая рука опять перебирала пряди волос, то зачесывая их назад, то, напротив, все закидывая на лоб. Взгляд был устремлен куда-то в сторону линии горизонта, где смыкалось ярко-синее небо и бирюзовая морская гладь.
Александр Рейван, младший сын барона Рейвана, владетеля свободного баронства Рейван, всегда был немного не от мира сего. Говорят, во многом это благодаря его матушке, покойной баронессе Мирославе, которая, всей душой ненавидя войну и все сопутствующее ей, привила младшему сыну любовь к науке. Еще крохой Александр был отдан в Особый Императорский научно-технический лицей, где по специальным методикам развивали интеллектуальные способности человека и, в конечном итоге, готовили исследовательскую элиту — интелов[2]. После внесенного баронессой пожертвования, размер которого до сих пор не был озвучен руководством лицея, за младшего наследника взялись с такой энергией, что уже через пол года ребенок стал показывать поразительные успехи и существенно опережать по интеллектуальному развитию своих сверстников. К пятнадцати годам Александр уже имел несколько научных степеней и более тридцати официально зарегистрированных патентов. Выдающимися признавались его достижения в пространственной физике, атомарной химии, спектральной астронавтике. Барон Рейван, махнувший рукой на казалось бы неблаговидное для аристократа увлечение сына, создал дома все условия для дальнейшего образования. В итоге, к своим семнадцати годам юный аристократ превратился в полноценного интела, полностью погруженного в мир невозможных и необъяснимых научных проблем, и полностьюотстраненного от суетливой повседневности. Другими словами плевать он хотел на свое положение, обязанности аристократа и все что их сопровождало. Последнее, в принципе, барона особо не расстроило. Ведь у него уже был наследник…