Мужчина сидел прямо на камнях мостовой, прислонившись спиной к парапету набережной. Длинные ноги, обутые в тяжелые ботинки, он подобрал под себя, так что не мешал редким прохожим сворачивать с набережной канала на мост Риальто. Лицо его украшала белая карнавальная маска. Из-под светлой, сильно испачканной куртки виднелась голая грудь. Длинные русые кудри, падающие на плечи, были темны от короткого предрассветного ливня, пролившегося над Венецией и смывшего все хмельные следы карнавала. О дожде сейчас не напоминало почти ничто – город был необычайно тих, чист и пуст. А может, казался таким после десяти дней карнавального безумия.
–. Обрати внимание, – говорила маленькая американка с ярко-голубыми глазами своему спутнику. – Город вымер. Я не узнаю Венецию!
– Ты ее тут же узнаешь, как только покажут счет в гостинице, – буркнул он в ответ, борясь с одолевающей его зевотой. – Я сдохну, если не выпью кофе… Голова раскалывается!
– Не надо было пить то скверное вино, – упрекнула его девушка. – Мне тоже нехорошо… Смотри, вот еще одному не повезло!
Она кивнула на мужчину, сидевшего у парапета.
– Жертва пищевого отравления, – хладнокровно заметил ее знакомый. – Слушай, этот тип отморозит себе одно место, если не пойдет спать к себе в отель. Давай-ка разбудим его.
– Синьор! – Девушка осторожно склонилась над мужчиной. – Вставайте, очень холодно! Ричард, он меня не слышит…
Парень склонился и потряс мужчину за плечо. Что-то, видимо, не понравилось Ричарду, потому что он тут же отдернул руку.
– Слушай, Сюзан, синьор-то совсем ледяной.
– Замерз? – сострадательно спросила девушка. – Конечно, никому из этих венецианцев и в голову не пришло поинтересоваться, что с ним такое. Он ведь не итальянец?
– Не знаю, – ответил парень. – Эй, друг, вставай!
– Мне страшно! – взвизгнула девушка. – Ричард, сними с него маску.
– За это можно схлопотать по морде, – заметил тот, но все же протянул руку и осторожно взялся за низ белой маски. Не встретив со стороны мужчины сопротивления, Ричард продолжил начатое дело и сдвинул маску ему на лоб. Глазам американцев открылось лицо, почти такое же бледное, как маска, которая его закрывала. Самыми яркими местами на этом лице оказались круги под закрытыми глазами – темные, почти черные. Все же остальное – щеки, губы, опущенные веки – было ослепительно-бледным и совершенно неподвижным.
Что с ним? – сдавленным голосом спросила девушка. – Ричард, позовем кого-нибудь. Нет, не трогай его! – остановила она движение приятеля, который попытался растолкать незнакомца. – Ричард, пойдем поищем кого-нибудь! Врача, карабинера! Все равно!
Внезапно раздалась итальянская речь, и оба резко обернулись.
Перед ними стоял карабинер, неизвестно какими судьбами оказавшийся этим утром возле моста Риальто. Ни парень, ни девушка не видели за время карнавала ни одного представителя итальянского правопорядка и уже успели вообще забыть о том, что таковые существуют, поэтому появление карабинера их ошеломило. Но тут же они вспомнили, что карнавал как-никак кончился и обыденный жизненный уклад вступил в свои права.
Первым пришел в себя парень. Он решительно указал на незнакомца и произнес:
– Вот!
Карабинер и сам уже видел, что «вот», и потому дальнейших разъяснений не потребовал. Он наклонился и сделал несколько легких хлопков по щекам мужчины. От этих манипуляций голова последнего упала на грудь, и стало ясно, что в горизонтальном положении незнакомец чувствует себя уверенней. Он упал.
Девушка вскрикнула. Парень обернулся и обнаружил присутствие еще нескольких зрителей, которые стояли поодаль и оживленно переговаривались, показывая пальцами на тело у парапета. Карабинер нехорошо посмотрел на американцев.
– Он не с нами, – на ломаном итальянском принялся объяснять Ричард. – Он был здесь, когда мы пришли.
Рядом возник еще один карабинер. Представители закона обменялись оживленными репликами, после чего первый принялся вызывать по рации какого-то Джулиано, а второй сделал попытку отогнать любопытных, которые уже приблизились к парапету на расстояние нескольких шагов.
– Виа! Виа! – прокричал он.
Американцы старательно прислушивались к тому, что говорили между собой полицейские, пока им не удалось разобрать слово, повторявшееся чаще всего. «Морто!» – говорил карабинер в рацию. «Морто!» – отгонял зевак его товарищ. «Морто! Морто!» – слышалось в толпе. Парень сжал руку своей подруги.
– Сюзан, он мертв, – пробормотал он. – Вот тебе и каникулы, мама миа!
– Нам вечером улетать! – испугалась та. – Они ведь не задержат нас, Ричард?! Какой ужас!
А по Канале-Гранде уже приближались, рассекая тяжелую серую воду, два полицейских катера. Девушка плотнее запахнулась в куртку и притихла.
Американцев не задержали. Час спустя они уже сидели в кафе на площади Сан-Марко и уныло пили утренний кофе. Синее небо над лагуной постепенно затягивалось плотными облаками. Резкий февральский ветер катал по площади остатки карнавального хлама – маски, серпантин, разноцветный бумажный мусор. Еще через полчаса снова хлынул ливень, но американцев в кафе уже не было. Они ушли упаковывать чемоданы.
