Как ты воспринимаешь окружающий мир? Как ориентируешься в пространстве, во времени? Как понимаешь самого себя? Как общаешься с другими существами? Как зарождаешься? Как перестаешь существовать?
Мне ничего не известно о тебе, кроме того, что ты существуешь. Что ты жизнь, мыслящая, разумная жизнь. Если бы не те, кто исследовал эту планету еще до меня, я, наверное, даже не узнал бы о твоем существовании. Неживые существа у вас передвигаются быстрее живых. Могут ориентироваться в пространстве. Вероятно, обладают способностью воспринимать окружающую среду.
Ты обо мне ничего не знаешь. Здесь царит не известная доселе никому из нас жизнь, отличающаяся особой активностью, которую наши научные экспедиции до сих пор нигде не встречали. Ты воспринимаешь окружающий тебя мир и меняешься. Обретаешь все большую гармонию, хотя и на короткое время. Довольно долго наблюдая здесь за вами, я обнаружил, что у некоторых существ такая перестройка едва заметна. Изучение же фактора, обусловливающего данное различие, к сожалению, не входит в мою программу. Мне надлежит выбрать существо наиболее гармоничное в своем развитии и с его помощью выявить объекты, максимально способствующие гармоничному развитию личности.
Я все еще сомневаюсь, кого мне выбрать, не решил, но, вероятнее всего, выберу тебя. Сравнительно продолжительное время ты, полагаю, чувствуешь, как в тебе происходит интеллектуальное развитие, твой организм стремится достичь гармонического совершенства. Тем самым ты облегчаешь мою задачу. По правде говоря, я уже не имею возможности выбирать — мое время ограничено. Нельзя же тратить столько энергии на изучение одного представителя разумной жизни. И так на исследование данной планеты израсходовано колоссальное количество энергии. А ведь существуют и другие планеты, которых, кстати, не мало.
Ты не воспринимаешь меня, существо, ты не воспринимаешь ничего, кроме объекта, находящегося непосредственно перед тобой. Но твои суждения выходят за пределы твоего организма, твоя потребность в гармоническом развитии личности велика, я легко могу подключить к ней свою. Мне немного страшно: ведь прежде мне не приходилось подключаться к представителям разума иного мира. Понимаешь, я даже чуточку сожалею, что ты ничего не будешь об этом знать.
Я все еще вне тебя, не могу решиться. Утверждают, что все уже изучено, проверено, апробировано, исключены любые неожиданности, ничего не случится — ни с тобой, ни со мной. И все-таки у меня такое ощущение, будто я на грани гибели. Что, если мы несовместимы, вдруг я не сольюсь с тобой в единое целое? А может, твоя активная гармония подействует на меня разлагающе? Научусь ли я воспринимать этот мир посредством твоего восприятия? В противном случае я ничего не узнаю, и вся акция провалится. Однако я радуюсь, что я рядом с тобой, обволакиваю тебя, проникаю в тебя. Стоп, более я не должен колебаться, я принял решение: мы станем единым существом, правда, ненадолго, но все же, а потом, надеюсь, я сумею отделиться от тебя.
Отойдя от картины Бронзино, Сандра не спеша направилась к выходу. Хрустальные капли дождя звонко постукивали по мостовой. Фьесоль слепил своей синевой.
Сандру охватило ощущение новизны, которое усиливалось прозрачным дождем, сверкающей площадью, "Персеем" Челлини. Куда ни глянь — всюду тебя окружает сказка. А ведь она уже третий день приходит сюда. Знает на память все улицы. Сандра мысленно прослеживает весь свой путь до улицы Монтебелло, где расположен пансион (лучше всего идти по набережной до самой площади Всех святых, а затем — первая улица налево). "Я прекрасно все помню, хорошо ориентируюсь. Так что же со мной происходит?" В который раз Сандра задает себе этот вопрос. Вспоминая дорогу, она испытывает почти физическое чувство боли. У нее кружится голова. Может, от усталости? Ее взгляд останавливается на витрине с фруктами. Наверное, ей необходимы витамины. Рассеянно она отсчитывает монеты. У нее такое ощущение, будто она здесь очутилась впервые, ей кажется, что она все понимает и одновременно не понимает, ей все известно и в то же время она не знает ничего…
Сандра страшно устала. В ту самую минуту, когда она любовалась картиной Тициана "Венера Урбинская", ей вдруг все показалось чужим и далеким. Она решила, что это от избытка впечатлений, пора отдохнуть. Сандра принялась за письмо. "Попробую-ка описать свое состояние, может, тогда станет лучше".
"С минуту я смотрела на нее не дыша: она предстала мне такой, какой я знаю ее по репродукциям. Только еще совершеннее. Но вдруг картина исчезла, я видела ее словно бы в тумане, когда же она ясно появилась вновь, то выглядела уже иначе. Вернее, мне почудилось, будто я вижу ее впервые. Никогда прежде со мной такого не случалось. Я снова и снова закрывала глаза — не из-за освещения ли такая метаморфоза? Но каждый раз восприятие картины было иным. С той самой минуты весь мир для меня стал каким-то чужим. Тебе приходилось испытывать когда-либо нечто подобное? Такое впечатление, что я все воспринимаю как бы дважды, понимаешь? И вовсе у меня не двоится в глазах, я воспринимаю чем-то, что находится внутри меня. Каким-то особым чувством. Надеюсь, это пройдет. Утро вечера мудренее".
