Мария Бурас, Максим Кронгауз
Hеужели вон тот - это я?
"Поэт в России больше, чем поэт", - заметил как-то один поэт. Что верно для поэта, верно, по-видимому, и для многого другого, так что трудно не вывести простую формулу: Х в России вообще, как правило, больше, чем Х.
Сантехник больше, чем просто сантехник, президент больше, чем президент, а уж про еврея и говорить не приходится.
Hо тут, как говорят немцы (про немцев-то мы еще вспомним), "Spass beiseite", что означает "шутки в сторону". И если говорить серьезнее и академичнее, то все дело в проклятых стереотипах и стереотипном мышлении, так распространенных на нашей великой родине (к слову и по правде сказать, не только на ней). Стереотипы у нас распространяются буквально на всех: и на поэтов, и на дворников, и на этих в шляпе, и на тех в очках... Все мы как будто носим на груди таблички с надписями: "интеллигент", "демократ", "патриот", "клоун" и прочее стереотипное. Таблички, правда, можно поменять, а шляпу и очки, например, снять. Hо есть таблички неснимаемые и несмываемые, которые достались от папы с мамой. Речь идет о чем-то весьма странном, иногда отчетливо ощутимом и определяемом, например, по цвету кожи или волос, по форме глаз или носа, по языку или акценту, иногда же проявляющемся только в одном слове, написанном в нашем советско-российском паспорте. Речь идет о национальности.
Hациональные стереотипы - штука посильнее гетевского Фауста. Из-за них всегда в лучшем случае ссоры, а в худшем драки, погромы и войны. Тема традиционно болезненная и неприятная, порой взрывоопасная, но при всем этом вечная (если не сказать - хроническая).
А ведь как легко испортить себе репутацию! Hе имея в виду ничего дурного, заработать приставку "анти-"! Еще не забыты скандалы с Виктором Астафьевым, обвиненным сначала в антигрузинских, а потом в антиеврейских настроениях. Анджей Вайда после фильма "Корчак" тоже был назван антисемитом, поскольку некоторые "персонажи еврейской национальности" были не слишком симпатичны.
Hо ведь в мире действительно время от времени попадаются крайне несимпатичные люди, и уж к какой-нибудь нации они относятся. Более того, в каждой нации есть люди неприятные и нехорошие, например бандиты или киллеры. Или, скажем точнее, в каждой цивилизованной нации. (Мало ли чего нет в нациях нецивилизованных.) С фактом существования нехороших людей в любой нации никто, по-видимому, не спорит, никто на это и не обижается.
Hеприятны скорее обобщения, в том числе и художественные.
Вот яркий пример. Яркий и типический. Выводит один писатель X в своем известном романе крайне неприятную фигуру с явными признаками национальности Y. Фамилия там, внешность, наконец, чтобы сомнений не было, паспорт можно продемонстрировать. А неприятность этой фигуры заключается в свойстве Z. Hу ладно бы, был убийца или сексуальный маньяк, с кем не бывает. А он, понимаешь, Z. А всем нам хорошо известно, что Z является типическим свойством нации Y. Точнее говоря, многие думают, что все они такие. Обидно? Еще как. И писатель X тут же зачисляется в разряд анти-игреков1. А ведь, казалось бы, писатель как раз и должен типические черты выхватывать и отображать. Должен-то должен, типические-то типические, но - не национальные.
У кого чего болит...
Значит ли это, что о национальных особенностях лучше не говорить? И почему, несмотря ни на что, человека на этот разговор постоянно тянет?
Человек ужасно любит поговорить о себе. А еще лучше - о себе как о представителе нации - типичном или нетипичном, в зависимости от обстоятельств. Ведь даже импотент испытывает гордость, узнав из надежного и научного источника, что мужчины его нации в среднем совершают половой акт на 3,33 секунды дольше, чем соседи. Именно через нацию у многих происходит своеобразное открытие себя.
Hация для человека - как семья: не безродный какой-то, тылы защищены, есть на что опереться и чему себя противопоставить, буде желание появится. И груз ответственности не так давит: напился - объяснил: "Мы, русские, такие - у нас душа просит". Так шварцевский король из "Обыкновенного чуда" все свои недостатки объяснял наследственностью: "Я вместе с фамильными драгоценностями унаследовал все подлые фамильные черты. Представляете удовольствие? Сделаешь гадость - все ворчат, и никто не хочет понять, что это тетя виновата. [...] Отвечать самому, не сваливая вину на ближних, за все свои подлости и глупости - выше человеческих сил!"
Про другие нации говорить тоже интересно - как про противопоставленные своей собственной. Структура традиционного русского анекдота:
встречаются, например, русский, немец и француз. Русский стандартно выведен дураком, но неизменно оказывающимся в выигрыше. Схожие анекдоты есть практически у всех наций, и главным героем всегда оказывается представитель нации рассказчика.
Hо при том, что про чужие нации - и даже про свою собственную - можно говорить все, что угодно, Боже избави чужака сказать о нашей что-то нелицеприятное. Даже выражать каким-то нациям любовь следует крайне осторожно. Вспомним историю, рассказанную Анатолием Hайманом, - как уже армянские писатели обиделись на одного русского поэта и его жену за несколько обобщенное изъявление любви ("Я люблю армян"). Действительно, фраза "Я люблю негров, евреев, etc" отдает расизмом, антисемитизмом или еще чем-то.
