Медвежонок взялся за очередной эпохальный труд – ему в голову пришло написать справочник-энциклопедию "Кто есть кто в истории европейской мысли". Мне попался на глаза листок со статьями на букву Д:
"Декарт – говно
Делёз – говно
Деррида – говно…"
и т.д. в том же духе.
Я попенял ему на излишнюю лаконичность. Скажем, годы жизни бы совсем не помешали.
Иван Поликаров.
Я расскажу вам сказку про неофициальную философию новейшего времени. Предтечами этой философии были Шопенгауэр и Ницше, а столпами – Гурджиев (в изложении Успенского), Ауробиндо, Кришнамурти и Ошо. Вроде бы, список имён небольшой, но расхлебывать кашу, которую заварили эти ребята, думаю, доведется не только нам, но и седьмому колену наших потомков-андрогинов. Да и потом, возможно ли, чтобы за такой короткий промежуток времени в историю влезло столько народу? Скорее наоборот – я погорячился и пару-тройку человек стоит выкинуть из списка, но мы же не в лотерее, поэтому впадать в истерику нет никаких причин.
Одного абзаца для предисловия хватит за глаза, я так считаю, поэтому давайте уже начнем определяться с терминами. Что такое неофициальная философия ? Понятно, что это не та философия, которую преподают в университетах, или, точнее, не та философия, которую принято именовать таковой. В настоящее время под философией подразумевают незатейливое словоблудие какого-нибудь Жака Дерриды или пафосные застольные речи Мераба Мамардашвили, но это все равно, что считать музыкой шлягеры Киркорова или Валерии. Мы-то с вами знаем, что настоящая музыка – это «Гражданская оборона», «Аукцыон», «Рада и Терновник», «Центр» или группа «Девять», в конце концов. Т.е. реальная философия – это всегда андеграунд, темный и глубокий, словно анус афро-американца. Соответственно и заинтересованы в ней преимущественно сектанты и маргиналы. Я знаю только один-единственный случай, когда «философ в законе» признал и высоко оценил заслуги Гурджиева, это сделал Александр Пятигорский, странный человек, знаменитый соратник и соавтор Мамардашвили. Но тут есть одно но. Пятигорский – буддолог, а значит, в соавторы к Мамардашвили попал лишь по воле случая, т.е. они просто были кореша по жизни. И если бы он не приложил свои извилины к созданию совершенно нечитабельной белиберды про «символ и сознание», то так бы на всю жизнь и остался в вышеупомянутом глубоком андеграунде. Но судьба распорядилась иначе – и человек живет за границей, пишет занимательную и вполне внятную беллетристику, и даже удачно снимается у Иоселиани в «Садах осени».
Широко распространено ошибочное мнение о том, что философ – это мудрый человек или, дословно, любитель мудрости. Но мы уже не одну тысячу лет в курсе, что «говорящий не знает, а знающий не говорит», поэтому очевидно, что вся история философии есть история абстрактного краснобайства и что выдающийся философ не тот, кто самый мудрый, а тот, кто круче остальных овладел письменной (!) речью. Люди ведь читают только те книжки, которые им приятно читать, а вовсе не те, в которых содержится необходимая им на данном отрезке жизни информация. Поэтому все это долгое время на мониторе истории висела одна и та же поросшая мхом и паутиной картинка: ребята, которые реально рубили фишку, оставались в тени (например, Пифагор или Сократ, о которых до сих пор толком ничего не известно), а вся слава и посмертная прописка в библиотеках доставалась стрёмным графоманам типа Платона или Сенеки. Но сейчас этому безобразию пришел справедливый конец – у нас есть магнитофоны и видеокамеры, и как только на горизонте появляется чувак, который не заикается и не шепелявит, и при этом ещё учит всех жизни, тут же со всех концов света сбегается братва, все дружно скидываются по рублю на магнитофон, а потом ещё месяца полтора расшифровывают тексты, в результате чего на скорую руку сколоченное издательство с мудрёным названием на санскрите выпускает через год тоненький сборник лекций в мягкой обложке поносного цвета, который никто читать не будет никогда и ни за какие деньги. Однако из общего правила бывают и весьма примечательные исключения. На этих редких исключениях и строится новейшая история неофициальной философии.
Многие наивно полагают, что философия – это объяснение мира, и чем более успешен философ в этом объяснении, чем стройней его картина мира, тем он круче своих предшественников и современников, причем, так полагают даже сами философы. К примеру, Гегель считал, что создал систему, которая объясняет все. Шопенгауэр, у которого при одном только упоминании слова «Гегель» начинала дёргаться щека, считал аналогично. До какого-то момента философия существовала в виде спорта – боя без правил за обладание истиной, под которой подразумевалось наиболее объективное отражение фактов. Но тут пришел Ницше и небрежно бросил: «А ведь как раз фактов-то и нет – есть только интерпретации!», чем и положил конец долгим и изнурительным поискам истины. Ницше был последней, закатной звездой на небосклоне официальной философии, после него там уже не было фигур такого масштаба, началась эпоха скучнейшего декаданса. Каюк пришел официальной философии, но сама философия при этом никуда не делась – она просто ушла в брутальную эзотерику. В это же самое время загнулось и оперное искусство, а музыка, отряхнув прах со своих ног, преспокойно перекочевала в варьете. При этом оперы и кафедры философии в университетах никуда тоже не делись, но музыкой и философией там заниматься перестали, ограничившись
