Комиссар Мартин Циммерман прибыл на место незадолго до полуночи. Дело было в Мюнхене, на Нойемюлештрассе, 22/24, в тихом предместье Гарн — квартале небольших вилл с тщательно ухоженными садиками. Летом там, пожалуй, неплохо.
Но стояла зима, лил ледяной дождь, ни намека на снег, и температура — ноль градусов. В конце января мюнхенцы ежегодно празднуют Фастнахт — Масленицу. В десятках прекрасно освещенных, роскошно убранных и, безусловно, доходных для владельцев танцевальных залов собираются тысячи людей, жаждущих веселья и развлечений.
Но здесь, на Нойемюлештрассе, лежал труп. Каждую ночь пять-шесть человек в этом городе становятся жертвами насилия. Это количество обычно возрастает к концу недели и особенно резко — во время Масленицы и октябрьских пивных карнавалов.
Выходя из машины, комиссар Циммерман заметил что-то похожее на бесформенный тюк. Он лежал на скрещении света фар двух автомобилей — это и было тело жертвы.
Из группы полицейских чинов, неподвижно стоявших рядом с трупом, навстречу комиссару шагнул инспектор Фельдер, член его бригады по расследованию убийств. Приветствовал он шефа довольно неформально:
— Большую часть следов черти взяли. Натоптали тут, как стадо коров.
— Как обычно, — спокойно кивнул комиссар, — но что-нибудь все равно найдем.
— Как только я пришел, велел оцепить весь район, — продолжал Фельдер. — Разумеется, уже пошли слухи — говорят, что это обычный несчастный случай. Человек погиб, а водитель сбежал.
— Ну, в Фастнахт в этом нет ничего удивительного, — проворчал Циммерман. — А с чего вы, собственно, пришли к выводу, что это не обычное дородное происшествие?
— К этому заключению пришел эксперт уже при беглом осмотре, — пояснил Фельдер. — По состоянию тела и характеру повреждений было ясно, что жертву переехали дважды. Как минимум дважды.
Циммерман прищурился.
— И что дальше? Вы уже выяснили, кто погибший?
— По документам это Хайнц Хорстман, около тридцати лет, журналист. Довольно известное имя, а?
Циммерман, втянув голову в плечи, стал похож на охотничьего пса, унюхавшего добычу.
— Хайнц Хорстман? Надеюсь, это ошибка.
— Нет, комиссар, — сказал Фельдер, — к сожалению, это так.
* * *
В ту ночь с пятницы на субботу, когда в предместье Гарн лежал на улице труп Хайнца Хорстмана, в мюнхенском Фолькс-театре в полном разгаре был ежегодный бал журналистов. Под гигантскими цветочными гирляндами в залах, украшенных фигурами фантастических зверей, бродили толпы людей газетного мира, людей, которые целый год жили в мире безжалостной конкурентной борьбы и острых полемик, — издатели, управляющие, шеф-редакторы и их заместители, редакторы, репортеры, критики, фельетонисты и ведущие колонок. Сегодня все они старательно делали вид, что оказались среди лучших друзей и что пришли сюда исключительно для развлечения.
— Господи, как все великолепно! Лучше и быть не могло, — расхваливал бал Анатоль Шмельц, совладелец, а для широкой публики и шеф-редактор «Мюнхенского утреннего курьера» — газеты, в последнее время любой ценой пытавшейся пробиться в лидеры. В журналистских кругах о ней говорили как об издании несерьезном и скандальном, но, по мнению Анатоля Шмельца, все это были грязные происки конкурентов.
В последнее время Шмельц вообще ощущал себя выше людской молвы. Он верил тому, в чем каждый день убеждали его сотрудники, — что звезда его восходит. Три городские газеты, которые четверть века правили общественным мнением, начинали бояться и уважать его. Это переполняло Шмельца ощущением счастья и всемогущества.
* * *
Комиссар Циммерман, который задумчиво разглядывал труп на мостовой, нюхом искушенного криминалиста почуял, что этот случай сулит одни неприятности и что Хорстман еще добавит полиции головной боли. Но это предчувствие не вывело его из равновесия, обретенного за долгие годы службы в криминальной полиции.
Те, кто не знал Циммермана по ежедневной службе, считали его человеком чувствительным и исключительно доступным.
Даже тертые уголовники часто попадались на эту удочку и доверяли Циммерману свои боли и проблемы. Но в криминальной полиции знавшие его ближе сотрудники называли комиссара не иначе как Старым Львом. В нужный момент Циммерман проявлял такую энергию и выдержку, что доводил своих молодых сотрудников до грани срыва, а из преступников выжимал все, что ему было нужно.
![Не убий: Сборник рассказов [Собрание рассказов. Том II]](/storage/book-covers/93/93c49dd07c8d59fe12a5943cca48b6dea2ade985.jpg)
