Негодяйские дни

Негодяйские дни

Авторы:

Жанры: Самиздат, сетевая литература, Любовная фантастика

Цикл: Гончая №1

Формат: Полный

Всего в книге 28 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

Данный проект родился весьма забавным образом. Один из моих читателей, находясь в крайне раздраженном состоянии духа, обвинил меня в том, что я пишу, потому что являюсь скучающей домохозяйкой, которая ждет, когда приедет принц на белом коне с совершенно определенной целью (уточняю, цель относилась к принцу, а не к коню, и озвучена была прямо и лаконично.). Во-первых, всю сознательную жизнь я работала, как и многие из нас, в режиме с 9.00 - до упора, и продолжаю по сей день. Дома же просидела около трех лет, пока дочка была мала, и в это время ни меня не знали на Самиздате, ни я сим ресурсом не интересовалась. Во-вторых, никогда не взирала с высокомерием на творчество этих самых "скучающих" домохозяек. Сублимация - отличная вещь, и среди писательниц, появившихся в подобные периоды жизни, есть просто замечательные авторы - примеры вам отлично известны. В общем и целом, я попыталась представить, что могла бы написать, окажись запертой в четырех стенах, с ребенком (ребенками), имеющим обыкновение доводить до белого каления; с горой белья, которое требует глажки; кастрюлями, которые уже на следующий день оказываются пусты - и надо снова вставать к плите, как к станку. Планировалась красивая история, с принцем, ага, на белом коне. Причем принц, если и хотел того самого - прямого и лаконичного, должен был сделать это только после романтичнейшего хеппи энда: деликатно и задыхаясь от нежности. Но. Если вы уже знакомы с моим творчеством, то знаете, что получилось у меня в "Кольце Волка" вместо так любимых народом "гламурных" вампиров с пронзительными взглядами.

В общем, чисто женское фэнтези на мой взгляд... валяюсь...

Читать онлайн Негодяйские дни





Если есть стадо - есть пастух.

В. Цой




   

  В отсветах огня Такайра-Коршун казался древним демоном, поднявшимся из черных глубин. На его седых волосах оседала копоть пожара, который в считанные мгновения охватил деревеньку. Из единственного, оставшегося целым, строения - то ли сарая, то ли давно заброшенного дома, стоящего на отшибе, доносились завывания женщин и детей, согнанных туда и запертых по настоянию Мары. Этих она щадила.

  Такайра был расслаблен, но еще несколько минут назад его кийт рубил и полосовал, а неяркие серо-голубые глаза светились холодным блеском стали. Стали, созданной для убийства. После смертельной пляски, положившей всю мужскую половину населения, кроме одного, еще живого его представителя, Такайра хоть и держался с ленивым безразличием, был не прочь взять Мару прямо здесь и сейчас. Танец смерти всегда возбуждал его, подтверждая, что, несмотря на рудники Ариссы, он до сих пор жив. Жив настолько, чтобы дарить жизнь и смерть, и любить женщин.

  Мара на него не смотрела. Улыбаясь странной, полубезумной улыбкой она купала ладони в крови лежащего перед ней тучного мужчины, подносила их к лицу и умывалась еще дымящейся жидкостью, маслянисто блестевшей в отблесках пожара. И если сейчас Коршун был подобен демону, то Мара являла собой все безумие смерти. Она не пила кровь во время своих необычных ритуалов, хотя Такайра не удивился бы этому. Но ни разу не разомкнула она четко очерченных губ, чтобы влить в себя соленую теплую влагу, ни разу не высунула язык - узкий, горячий, иногда доводящий Такайру до забвения - чтобы слизнуть капли, жирно блестящие на пальцах. Ее рвано подстриженные пряди слиплись и должны были пахнуть тяжелым, спертым запахом чужой кончины. Такайра с трудом сдерживался, чтобы не подойти, не запустить пальцы в черную копну волос, не вздернуть Мару на ноги и не впиться губами в окровавленный рот, ощущая, как напряженная женщина расслабляется в его умелых, жадных руках.

  Толстяк издал последний хрип, задрожал и вытянулся. Кровь пропитала землю, но Мара, сидящая на коленях рядом с умершим, на это внимания не обращала. Смотрела на него, улыбаясь, и маской казалось ее узкое лицо с высокими скулами, прямым носом и чуть раскосыми бирюзовыми глазами. Такайра знал, что иногда они зеленеют, меняя цвет, и тогда изумруды с тех самых рудников, где он провел большую часть юности, не сравнятся с ними в яркости.

  За пять лет совместных путешествий по просторам Крирского шагганата Коршун видел Мару такой четырежды. Два раза она настигала мужчин в портовых городах Таласского залива. Третьего смерть в ее лице поцеловала в высокогорном селении, где этот почтенный господин доживал сытые годы в окружении домодчадцев и бесконечных стад тонкорунных овец. А четвертый умер только что у Такайры на глазах, и он до сих пор не знал, когда и каким образом эти люди пересекли ее жизненный путь, и за что заплатили такую страшную цену собственной кончиной?

  Мара гибко и как-то хищно поднялась, и от этого движения у Такайры заныло внизу живота. Он огляделся. Братья Хаты спешно грузили на повозку, запряженную крепкими крестьянскими лошадьми, сундуки со скарбом и мешки с провиантом. Садак, подслеповато улыбаясь, стоял рядом, поглаживая конские морды, шепотом успокаивая косящихся на огонь и всхрапывающих лошадей. Дарина бродила поодаль, на поясе у нее болтались ловко подбитые камнями куры и петух, из тех, что разбежались с подворий кто куда, едва почуяв запах дыма. Старина Вок и костлявый длинноногий Малыш тащили к телеге отчаянно блеющего барана... У Коршуна было несколько минут, в которые никто из его людей не хватится ни своего атамана, ни его сумасшедшей любовницы.

  Быстрым шагом он подошел к Маре и сделал то, чего так долго желал - схватил ее за шкирку и потащил за собой, через жар горящих и потрескивающих домов к близкой линии леса, тщетно наступавшего на давно вырубленный и расчищенный клочок земли. Едва они оказались в лесных пределах, Такайра толкнул женщину к стволу одного из огромных старых дубов, росших по окраине поляны, развел ее руки в стороны, прижав к жесткой коре, и набросился на ее губы с исступлением изголодавшегося. Она не сопротивлялась. Сама развернула ладони и обхватила ствол, вытянулась во весь рост и отвернула голову, показывая место, где хотела почувствовать его поцелуи. Умелым движением он стянул с ее плеч короткий камзол, рванул полы рубашки с высокими манжетами и воротом - перламутровые пуговки брызнули во все стороны. Коршун настаивал, чтобы она носила сорочки только на пуговицах, а не на шнуровке, которая всегда доводила его до бешенства. И пусть стоили они не мало, ибо шились только из самых тонких тканей, украшались вышивкой и предназначались для знати, Такайра тратился, не скупясь, зная, как охватывает его желание рядом с ней - так же молниеносно, как огонь охватил крестьянские дома с соломенными крышами. Он целовал ее совершенное тело жадно, губами теребил тугие соски, покусывал перламутрово мерцающую кожу, на которой завтра останутся красные следы от его жестких пальцев и не менее жестоких губ. Когда понял, что совсем невмоготу, вновь перехватил ее затылок и заставил опуститься вместе с ним сначала на колени, а затем уложил женщину прямо на сухую траву, через которую узловатые корни впивались ей в спину. Сейчас его не волновало, что она чувствует. В крови бушевал отголосок того огня, что доканчивал пир на поляне, и пьянящее чувство собственной силы - и в смерти и в любви, кружило голову посильнее запретного напитка жриц Пресветлой суки. Мара казалась покорной. Позволяла ему делать все, чего он желал: оставить себя на холодной земле обнаженной, вломиться во влажную плоть с упорством вепря, намотать на кулак ее волосы, чтобы заставить, не шевелясь, смотреть себе в глаза. Такайра был жесток в любви и не умел быть другим. Он растворялся в том, что делал, будь это нападение из-за угла или постельные утехи. И каждый прожитый, как последний, день отдалял Коршуна от немощи, болезней и старости, о которых люди его возраста уже начинали задумываться. Он знал, что когда-нибудь, кто-нибудь подстережет его и остановит ход сердца ударом из-за угла - как он сам делал много-много раз. Но чувствовал и другой исход - эта молодая, до сих пор непонятная ему, хотя и много раз познанная женщина, вполне может оказаться его последней радостью. Уже тогда, когда он смотрел на нее пять лет назад: молча, ожесточенно, забыв обо всем, кроме ненависти, сопротивляющуюся братьям Хатам на пыльной дороге в Изирим, уже тогда он догадывался, что, останься она с ним, это тело станет тем, на котором он вполне может завершить свой жизненный путь. Ибо, чтобы любить такую, его сердца однажды не хватит.


С этой книгой читают
Самый близкий враг

История о двух людях, находящихся по разные стороны баррикад, наполненная тягучей нежностью и немного грустью.


Я твое ничего
Автор: Ми Сол

Эта книга является переизданием моего первого сборника, который вышел в 2013 году. Если бы меня попросили описать одним словом, о чем она, то я бы сказала, что о любви. Надеюсь, тебе, дорогой читатель, такое придется по вкусу.


Ярость Севера. Книга вторая. Вражьи берега

Продолжение уже ставшего легендарным сказания «Ярость Севера». Это крайне мужская книга, наполненная севером, битвами и быстрыми драккарами. Сказание отправит Вас вместе с викингами и наемниками с северной Руси на далекое английское побережье. Книга для тех, кто ценит силу, сталь и славные поединки. Ничего лишнего, только сплошные кульминации и необыкновенно куражный сюжет.


Я ревную тебя к звёздам
Автор: Е. Петренко

Принцесса Лиира сделала только первый шаг к своей цели. Но уже приобрела и друзей, и любовь, и покровительство богов. И врагов, которые пожелали всё это отобрать при помощи проклятия забвения. Это можно изменить. Но путь болезненен и труден. Но дорога короче, если идти друг другу навстречу.


Симфония дикой природы

Свинцовая вода в реке переливалась и шумела на перекатах... Прохладный ветер, ещё с ночи гнал по низкому небу серые тучи. Лес неприветливо шумел вокруг и где - то, в чаще тревожно поскрипывала наполовину сломанным стволом, наклонённая к земле, сухая осина... Выйдя из густого темнохвойного леса, молодой лось прошёл по берегу, оглядываясь и прислушиваясь, и остановился на галечном берегу небольшой, неглубокой речной заводи. Плоская часть открытого берега, в весеннее половодье заливаемая водой, была покрыто зелёной травкой и осенними последними цветочками, горящими среди серо - зелёной пожухлой травы, ало-красными капельками чуть удлинённой формы.


Арт-Терапия

На месте Саши Хомутова хочет оказаться каждый: красивая девушка, любимая работа, шикарная квартира, верные друзья. Но знакомство с барменшей круто изменило его взгляды. Веселая аспирантка художественного университета, раскрашивает рутину жизнь и показывая вещи под другим углом. Крепкая дружба постепенно перерастает в нечто большее. Что же это счастливый билет или тернистый путь?


Сказки голубой феи. Вступление
Жанр: Сказка

Люди всегда задавали себе вопросы: можно ли во имя хорошей цели совершать плохие поступки? Если мой друг голодает, то можно ли украсть яблоко, чтобы помочь другу? Сколько ни думали, а ответы были разные: одни говорили — можно, а другие — нельзя. Но великая книга человечества Новый Завет отвечает на этот вопрос однозначно: нельзя. Прекрасная цель не оправдывает дурных средств.


Сказка про Ивана, искавшего счастье
Жанр: Сказка

Люди всегда задавали себе вопросы: можно ли во имя хорошей цели совершать плохие поступки? Если мой друг голодает, то можно ли украсть яблоко, чтобы помочь другу? Сколько ни думали, а ответы были разные: одни говорили — можно, а другие — нельзя. Но великая книга человечества Новый Завет отвечает на этот вопрос однозначно: нельзя. Прекрасная цель не оправдывает дурных средств.


Четверо слепых мышат
Жанр: Маньяки

Трое профессиональных убийц вышли на охоту. Их трудно вычислить — и практически невозможно остановить. Но похоже, даже они — просто пешки в чьей-то игре… В чьей?Какой «злой гений» стоит за серией загадочных преступлений? Расследование начинают детектив Алекс Кросс и его друг и партнер Джон Сэмпсон.И дело обещает быть нелегким…


Кришна: человек и его философия. Внутреннее путешествие

Эта книга содержит два цикла ранних бесед Мастера: "Кришна: человек и его философия" и "Внутреннее путешествие". В первой из них подробно рассматривается жизнь и учение Кришны. Во второй разъясняются различные аспекты, связанные с медитацией, в том числе правильное отношение к собственному телу.


Другие книги автора
Лазарет на перекрестке миров. Начало

Задумалась в процессе написания — что может преодолеть человек? Он слаб, у него мягкая кожа, нежные ткани, нет когтей и зубов, нет панциря или крыльев. Он легко поддается чужому влиянию и сбивается с истинного пути. Ему не преодолеть высокие горы — без кислородной маски и альпенштока, океаны — без кораблей, космос — без звездолётов. Получается, человек не может преодолеть ничего. Кроме одного. Он может преодолеть себя самого. А человек — это целая Вселенная…


Кольцо Волка

Книга первая цикла "Волчица". Задумывалась как стандартный женский роман, с обязательным присутствием соответствующих штампов, как, помните, Юрковский говорил: "Он длинно обнял ее всю!":) А вышло вот что…


Тенета

Два совершенно разных существа, отличавшихся друг от друга анатомией, физиологией, нравственностью, моралью и верой, вкусовыми и эстетическими предпочтениями, стараясь не замечать друг друга, смотрели вперёд: туда, где разворачивались в темноте разноцветные спектры звёздных мантий, где неведомые сирены пели свои гибельные песни, а война без устали и отдыха собирала жертвы по обе стороны призрачного фронта. Но, даже несмотря на все различия, у старого броненоссера с Сатианы и женщины с планеты Земля было нечто общее.


Старуха по пятам

 Аннотация:Смена декораций. Мужчина, такая же декорация для женщины, как и все остальное, не находите?