Что бы вы сделали, узнав, что скоро умрете:
а) Разорались бы и напугали всех, кто поблизости?
б) Никому бы ничего не сказали и страдали бы сами по себе?
в) Сделали бы вид, что ничего не происходит?
Ну, а я натянула трусики и расплакалась.
Уже неделю меня беспокоило мое здоровье. Я жутко устала, у меня отекли лодыжки, а моча стала пенистой — ну просто желтый капучино. Судя по распечатке с принтера, которую я держала в руке, это означало единственное: я страдала неизлечимой и, возможно, смертельной болезнью.
Через сорок восемь часов должна была состояться моя свадьба, а оповещение жениха о таких ужасных новостях меньше всего входило в перечень моих первоочередных дел. И все же сказать Дэну я была обязана. Ведь наверняка мне предстоит два раза в неделю являться в больницу на сеансы диализа. Не исключалась и трансплантация. Это серьезное испытание для любого мужчины.
«Будь сильной, Люси, — сказала я себе, открыв дверь гостиной. — Ты сумеешь. Только будь сильной».
Дэн, подложив руки под голову, валялся на диване и смотрел документальный фильм о брачных ритуалах каких-то длинноногих желтых пауков. Я не могла не любоваться им: темные волосы взъерошены, щеки покрыты жесткой щетиной. Он был в джинсах с заниженным поясом и в своей любимой полинявшей футболке с портретом Джими Хендрикса.[1] Какие же у него широкие плечи и сильные руки… Вот ведь что удивительно: Дэн мог напялить на себя любое старье и выглядеть просто роскошно. Правда, ему самому было совершенно безразлично, как он выглядит, и за это я любила его еще больше.
Когда я вошла в комнату, Дэн подвинулся, чтобы дать мне место рядом с ним, но я ложиться не стала и села на подлокотник. Когда на экране паучиха откусила самцу голову, а потом слопала его целиком, Дэн весело улыбнулся мне, и в его карих глазах заплясали огоньки.
— Если выбирать между этим и необходимостью три часа болтать после секса, то я бы предпочел, чтобы мне всякий раз откусывали голову.
Я не рассмеялась, и это озадачило моего жениха. Я опустила глаза и стала вертеть на пальце кольцо, подаренное мне Дэном в день помолвки. О, боже, как он встретит ужасную новость? Расплачется? Раскричится? Лишится чувств? Или будет что-то еще хуже?
— Дэн, — проговорила я. — Я должна сказать тебе кое-что очень важное.
— Что стряслось? — спросил он, не отводя глаз от экрана телевизора.
— У меня плохие новости.
— Насчет свадьбы? — Дэн убавил громкость, повернулся на бок и посмотрел на меня. — Ну, что на этот раз? Кондитер вместо розы воткнул в свадебный торт лилию?
Я сделала глубокий вдох.
— Похоже, у меня запущенное заболевание почек.
Пульт от телевизора со стуком упал на пол. Дэн сел и взял меня за руки. Лист бумаги с распечаткой, лежавший у меня на коленях, помялся.
— Что у тебя? — переспросил Дэн, изучая взглядом мое лицо. — Ты не говорила, что ходила к врачу.
— Я не ходила.
— Тогда откуда ты знаешь, что у тебя почки не в порядке?
Я сжала его руки и провела большим пальцем по костяшкам. Он явно не желал верить. В Интернете меня предупредили о возможности такой реакции.
— Потому что я прочитала в Сети о своих симптомах.
Дэн нахмурился, отвел одну руку и потер подбородок.
— О каких симптомах?
Я уставилась на экран телевизора. Странно было бы обсуждать состояние своей мочи с женихом. О таких вещах не говорят, даже если прожили вместе лет семь.
— У меня моча пенится, — выдавила я. — В ней полно пузырьков. А в Интернете написано, что пенистая моча — признак почечной недостаточности.
Дэн расхохотался так громко, что сполз с дивана на пол. Я несколько секунд смотрела на него, раскрыв рот, а потом наклонилась и хлопнула его по руке.
— Почему ты смеешься, Дэн? Прекрати, ты меня пугаешь.
Дэн сел и взял меня за руку.
— Прости, Люси. Не стоило мне смеяться, когда ты на пороге смерти, и всякое такое. Скажи, давно у тебя эти так называемые симптомы?
Я мысленно сосчитала дни.
— Около недели. Нет, точно — неделю. С прошлой пятницы началось.
— А что мы с тобой такое купили в пятницу — то, что тебе дозарезу было нужно?
Я высвободила руку и сердито уставилась на Дэна. Я, понимаете ли, на тот свет собираюсь, а он мне про какие-то покупки! Да что это с ним, черт побери?
— Не знаю, Дэн. И что же мы купили?
— Новый освежитель для туалета, который при смыве должен удалять известковый налет.
— И что?
Дэн вздернул брови.
— Не только ты в последние дни видишь пенящуюся мочу в унитазе.
— Что?
— Люси, дурочка ты моя, — сказал Дэн, ласково ткнув меня в бок. — Ты писала на этот освежитель. Ты прикрепила его к унитазу, забыла? Вот из-за чего у нас с тобой моча пенистая.
Я изумленно уставилась на Дэна.
— Значит, у меня нет болезни почек?
— Нет, Люси, — ответил Дэн и сделал большие глаза. — Нет у тебя никакой болезни.
Я рассмеялась.
— О, господи! — ахнула я. — Какая же я идиотка!
Дэн забрался на диван и потянул меня к себе. Я соскользнула с подлокотника и упала прямо на него. Улыбнувшись, он убрал пряди волос с моего лица.
— Ну, что мне с тобой делать, Люси Браун? — проговорил он и нежно поцеловал меня.
Я прижала ладони к его щекам и поцеловала в ответ. У меня было такое чувство, что прекраснее моя жизнь просто не может стать. И я оказалась права. Моя жизнь не могла стать прекраснее.
