Итак, это все-таки случилось. В возрасте двадцати пяти лет Ксения Климова, москвичка с высшим образованием, благополучная во всех отношениях, имеющая собственную жилплощадь и постоянное место работы, влюбилась без памяти. При том, что она собиралась замуж за москвича с высшим образованием, благополучного во всех отношениях… Какая чушь! Какая чушь! Все это вдребезги разбилось за одну минуту – минуту, когда она подняла глаза от тарелки и увидела, как в комнату входит Илона (вся сплошь шелка и бриллианты), а с ней этот парень.
Ксения почувствовала себя так, будто по голове ее ударили тупым, тяжелым предметом. Этакой мультипликационной кувалдой. С большим трудом она заставила себя отвести взгляд. Торопливо глотнула из бокала, поперхнулась и закашлялась.
– Все в порядке? – Сидящий рядом Игорь протянул ей салфетку.
Не зря ей не хотелось идти на эту вечеринку! С самого начала все пошло не так. На платье, которое она приготовила накануне, за полчаса до старта обнаружилось жирное пятно. С прошлого раза, конечно, тогда она его просто прополоскала с жидким мылом, а надо было сперва пятновыводителем… Короче, на маленьком черном платье пришлось поставить крест и довольствоваться юбкой из шелка тусса и темно-бордовой трикотажной кофточкой на пуговках. Получилось неплохо, но чувство незавершенности осталось. Украшения, подходящие к платью, были совершенно неуместны здесь, на фоне перламутровых пуговок и ажурной горловины, так что от них пришлось отказаться, а подбирать новые не было времени. В конце концов она решила: ладно, не все ли равно, на день рождения тетушки не обязательно наряжаться, как на бал. Тетке стукнуло сорок пять. Ну и кого она может пригласить? Таких же, как она сама, кумушек, которые на полном серьезе считают, что они «еще очень даже ничего», да начинающих лысеть ковбоев, половина из которых зашитые алкоголики, а остальные если не язвенники, то сердечники. Она бы и вовсе не пошла, забежала бы лучше как-нибудь на неделе поздравить, посидеть вдвоем на кухне за чашечкой чая, но матушка как назло подхватила грипп, отец заявил, что считает своим долгом дежурить у постели больной, так что если бы и Ксения начала придумывать отговорки, Вера обиделась бы на всю жизнь.
Игорь в соответствии с договоренностью подъехал к половине пятого и еще полчаса подпирал стены в прихожей, покуда терпению его не пришел конец.
– Мы едем или нет? Сколько можно вертеться перед зеркалом?
– Иду, иду, – отозвалась Ксения с досадой.
Влезла в сапоги, дернула вверх «молнию»… и порвала колготки.
Игорь застонал.
Они прибыли с опозданием на час. Веселье было в самом разгаре. Ксения попыталась свалить все на снегопад и пробки на дорогах, Игорь скептически улыбнулся, но ничто не могло испортить настроение имениннице, которая вдобавок ко всему недавно превратилась из старшего менеджера какой-то довольно крупной, даже в масштабах столицы, туристической компании (название все время вылетало у Ксении из головы) в коммерческого директора и сегодня ожидала появления на своем празднике вице-президента этой самой компании Илоны Борисовны Бельской, чья доброта и отзывчивость, а также постоянное стремление принимать самое деятельное участие в личной жизни сотрудников и послужили причиной долгожданного повышения.
Все оказалось не так плохо. Лысеющие ковбои шутили, временами даже удачно, произносили хвалебные речи в адрес «нашей несравненной Веры Аркадьевны», развлекались сами и развлекали кумушек, которые вопреки ожиданиям выглядели еще очень даже ничего. Кто-то из гостей учился с Верой в старших классах школы, кто-то в институте. Кто-то работал с ней вместе сто лет назад, кто-то сейчас. С точки зрения Ксении, это был достаточно серьезный риск – собрать за одним столом такую разношерстную компанию. Но Вера всегда умела ладить с людьми, так что через пять минут после завершения процедуры знакомства все уже общались между собой совершенно непринужденно, как будто съели вместе не только пуд соли, но еще и несколько пудов молотого красного перца, куркумы, кориандра и сушеного лаврового листа.
А потом появились эти двое. Блистательная Илона, которая двигалась и говорила так, словно весь мир лежал у ее ног, и молчаливый молодой человек – высокий, худощавый, слишком юный для мужа, слишком взрослый для сына, слишком элегантный для телохранителя. Вера представила опоздавших остальным гостям, но из-за проклятого кашля Ксения не расслышала его имени и наклонилась к соседке:
– Илона и кто? Как, она сказала, его зовут?
– Ник, – лаконично отозвалась крашенная в цвет спелой сливы Лариса, не то менеджер, не то бухгалтер из числа теткиных тур-подруг.
– Ага… это по-модному. А по-простому как? Николай?
Лариса сделала лицо, и сразу стало ясно, что ни Илона, ни ее спутник не вызывают у нее ни малейшей симпатии.
– Что не Николай – это точно. Девчонки однажды пристали к нему, когда он заехал за этой своей… – Лариса указала глазами на Илону, увлеченную салатом по-гречески, – а она как назло застряла на совещании. Девчонки ему кофе, печенье, то да се… Ну и спросили, может, Николай? А он: нет-нет, просто Ник.
