Не рубите дерева…

Божков наконец-то осуществил свою давнюю мечту — выбрался отдохнуть в деревню. Две недели отпуска должны были превратиться в безмятежное времяпровождение, с утренней рыбалкой, настоящей русской банькой и парным молочком. Отпуск дали в апреле: как всегда, график нарушил уволившийся сотрудник. Вторую половину заслуженного отдыха Божков планировал провести летом на море.

Деревенька располагалась в российской глухомани, под Курском. Там проживал дальний родственник Божкова по отцовской линии — дед Терентий, оставшийся в памяти Олега с детства. Сутки на поезде, автобус, затем километров пять пешком. Дело шло к вечеру, Божков заметно устал, продрог и проголодался. Несмотря на теплую погоду, весна еще не совсем вступила в свои права и воздух бодрил свежестью. “Хорошо еще, взял самое необходимое, а то бы пришлось тащить такую тяжесть”, — раздраженно думал он, переставляя гудящие ноги. Вокруг расстилалась живописная местность, обрамленная редким обнаженным лесом, который уже начинал оживать. Наконец, дорога вывела к окраине деревушки. Божков помнил, что дом деда находился ближе к реке. Он увидел его издалека. Халупа заметно обветшала и потемнела, местами дерево покрылось зеленым мхом либо вообще превратилось в труху.

Божков вошел во двор, поставил вещи и громко позвал деда. На порог выбрался полностью седой старик с длинной бородой и жилистыми руками. Внук узнал его с трудом: неудивительно, прошло уже столько лет.

— Здравствуй дедушка! Это я, твой внук Олежка! — бодрым голосом приветствовал его Божков.

Дед какое-то время недоверчиво рассматривал внучка, а затем, откопав в глубине памяти его образ, улыбнулся и протянул руку. Они прошли в дом, Олег вкратце рассказал, зачем и насколько приехал. Дед был не против, даже наоборот! Обещал показать рыбные места. Посулил охоту на зайца…

Спал Божков крепко, сказывалась усталость, да и атмосфера дома действовала успокаивающе.

Утром Олег встал пораньше, разобрал вещи, приготовил снасти. Решил сегодня не рыбачить, просто сходить посмотреть на реку. Дед довольно наблюдал за внуком, давал советы. Божков прогулялся до Шустровки. Быстрая, с перекатами река словно показывала свой нрав — лед сошел еще в марте. Приметив парочку местечек, Олег представил, как завтра, замирая от возбуждения, забросит наживку по течению. Вермя пролетело незаметно, Олег вернулся к обеду. Дед растопил печку, сварил кашу с тушенкой. Покушали душевно, выпили по стопке “Столичной”.

— Дровец бы подрубить… — после обеда дед выполз на солнышко погреть бока.

Действительно, поленница была практически пустой.

— А что, и подрубим! — потягиваясь, произнес Олег. — Благо лес-то рядом!

— Нет, что ты?! — дед испуганно посмотрел на него. — Тот, что за бугром лес — трогать не моги!

— А что такое? Частный что ли?

— Нет… — дед помедлил, раздумывая. — Лес ентот нечистый! Здесь в войну еще, партизанский отряд был. Они фрицу бока пощипали. Так в этом лесу их карательный отряд и накрыл. Бой был страшенный. Все погибли! До единого! И бабы с ними были, даже несколько ребятишек, тех тоже того… — он печально вздохнул.

— Когда это было?! Да и я же хулиганить не буду, срублю сухое деревце и домой.

— Слухи ходили, — продолжил дед, — что в этом лесу души погибших маются. Люди говорят, слыхали стоны, видели призраков-солдат, в общем, никто туда больше не суется! И тебе не советую!

— Деда, посмотри на меня! Да я быка могу свалить ударом! Что мне всякие сказочки… Бабки насплетничали — вот и пошло по округе…

Олег взял топор, бросил на плечо веревку и выше со двора. До леса было метров двести, через овраг.

За оврагом стояли сумрак и сырость. Солнце, как будто нехотя, пробивалось через ветви деревьев. Лес, застыл словно зачарованный, застигнутый в какой-то момент сном и уже не проснувшийся никогда. Божков поискал взглядом сухие стволы, но не присмотрел ничего подходящего. Прошел немного вглубь. Здесь было значительно холоднее, стали мерзнуть руки. Под ногами хрустели ветки, и этот хруст прокатывался далеко в лес. Олегу стало не по себе. Его как будто слушали, наблюдали за его осторожными шагами.

“Ну его к черту! — подумал Божков. — Срублю ближайшее и домой!” Подошел к небольшому, на вид суховатому деревцу, скинул с плеча веревку, поплевал на руки, размахнулся и со всей дури всадил топор в ствол.

— Черт! — вырвалось у Божкова, когда в лицо и на рубашку брызнула багровая кровь. Он жутко перепугался, подумал, что задел себя, рванул топор назад и застыл от ужаса. Из раны на стволе хлестала струйка крови. — Черт!.. — снова вырвалось у него.

Лес вокруг всколыхнулся и зашумел. Божков вдруг услышал вдали пулеметную дробь. Страх наполнил его до самых пяток. Затряслись руки. Рукоять топора чуть не выскользнула из влажной ладони. “Бежать!” — мелькнула мысль. Он повернулся и бросился в ту сторону, откуда пришел. Натыкаясь на колючие ветки, запинаясь о неизвестно откуда взявшиеся корни, он продирался к мелькавшему вдали свету.

— А-а-а!.. — раздался его сдавленный крик, когда ноги попали в колючий кустарник. Острые, больно жалящие шипы исполосовали джинсы, мгновенно обагрившиеся его кровью. Наткнувшись на очередную преграду, Божков рубанул наотмашь.