Проповедь первая
ОБ АТЕИЗМЕ
Братья мои,
О, если бы мои слова проникли из моего сердца в ваше! Если бы я мог отбросить пустую декламацию и не быть воплощением комедианта, добивающегося аплодисментов своему голосу, жестам и фальшивому красноречию! Я не питаю дерзкого намерения вас поучать; я лишь исследую вместе с вами истину. Мою слабую речь вдохновляет не надежда на богатство и славу, не соблазн заслужить уважение, не необузданное стремление к владычеству над умами. Я избран вами, чтобы мы вместе могли просветиться, а не для того, чтобы я был вашим учителем; давайте же посмотрим со всем возможным чистосердечием, во что повелевает нам верить и что приказывает нам делать разум в сообществе с интересами человечества. Нам надлежит начать с вопроса о бытии Бога. Тема эта трактовалась всеми народами; в настоящее время она исчерпана. Именно потому я говорю вам об этом, ибо вы предугадаете все, что я хочу вам сказать: мы все вместе заявили о нашем понимании своего главного долга; мы здесь — дети, собравшиеся для беседы с нашим отцом. Великолепен ход человеческой мысли, и божественно устремление нашего разума, когда я осмеливаюсь выдвинуть утверждение, подобное древнему аргументу: Я существую, а следовательно, нечто существует извечно. Это означает с первого шага и взгляда объять все времена. Нет ничего более великого, но и ничего более простого. Подобная истина доказана не меньше, чем самые ясные положения арифметики и геометрии; она может на мгновение удивить невнимательный ум; но в следующий же момент она неодолимо его покоряет. В самом деле, никто не мог эту истину опровергнуть, ибо когда мы о ней размышляем, мы ясно видим: если ничто не существовало извечно, все должно было быть создано из не-бытия; наше существование в таком случае не имело бы никакой причины и являло бы нелепое противоречие.
Мы разумны, а следовательно, существует вечный разум. И разве Вселенная не свидетельствует о том, что она — творение этого разума? Если простая постройка на нашей Земле или корабль, совершающий кругосветное путешествие по морям, неопровержимо указывают на присутствие вне мастера, то круговращения звезд и вся природа доказывают существование их творца.
Нет, возражает мне какой-нибудь сторонник Стратона или Зенона, движение присуще материи; оно допускает всевозможные комбинации следовательно, в процессе вечного движения была абсолютно необходимой организация актуальной Вселенной. Если вы на протяжении вечности будете выбрасывать тысячу игральных костей, необходимо возникнет случай, когда выпадет тысяча одинаковых очков и можно будет даже определить шансы за и против.
Софизм этот всегда поражал мудрых людей и приводил в смущение поверхностных; посмотрим, однако, не содержит ли он обманчивой иллюзии.
Прежде всего, нет никакого доказательства, что движение присуще материи; напротив, все мудрецы согласны: материя индифферентна по отношению к движению и покою, и один-единственный атом, не сдвигающийся со своего места, разрушает представление о присущем материи движении.
Во-вторых, даже если бы для материи столь же необходимо было находиться в движении, сколь необходимо ей иметь форму, это никак не свидетельствовало бы против направляющего движение интеллекта, также лепящего различные его формы.
В-третьих, пример с тысячью игральных костей, дающих одинаковый шанс, имеет еще меньшее отношение к вопросу, чем обычно думают. Дело ведь не в том, чтобы понять, выстроит ли движение различным образом кубики; разумеется, — что вполне возможно — тысяча костяшек покажут тысячу шестерок или тысячу раз одно, хотя это и весьма трудно. Однако речь здесь идет о непреднамеренном устройстве материи, не имеющем ни определенной организации, ни пользы; но чтобы одно только движение создавало существа, снабженные органами, функционирование коих непостижимо; чтобы эти органы находились по отношению друг к другу в определенном соответствии; чтобы бесчисленные усилия приводили к бесчисленным следствиям с правильностью, коя никогда не расстраивается; чтобы все живые существа производили себе подобных; чтобы чувство зрения, по существу не имеющее ничего общего с глазами, осуществлялось всякий раз, как на глаза воздействуют лучи, исходящие от объектов; чтобы чувство слуха, абсолютно чуждое уху, заставляло нас всех слышать одни и те же звуки, когда на ухо воздействуют вибрации воздуха, — вот в чем истинная суть вопроса: все это никакие комбинации не могут произвести сами по себе, без мастера. Движения материи не имеют никакого отношения к чувству и еще меньше — к мысли. Целая вечность всевозможных движений никогда не вызовет ни ощущения, ни идеи; и пусть мне это простят, но нужно утратить всякое чувство и сознание для того, чтобы утверждать, будто одно только движение материи делает существа чувствующими и мыслящими.
И Спиноза, мысливший методически, признает, что в мире существует вселенский разум. Разум этот, утверждает он вместе с рядом философов, необходимо сосуществует с материей, одушевляя ее: одно не может существовать без другого. Вселенский разум сияет в звездах, растекается в элементах, мыслит в людях, произрастает в растениях:
